– Чёрные маски, – внезапно оживился Пётр.

– Какие ещё чёрные маски? – не понял я.

– Банда такая. Мы её в прошлом году разгромили. Они на дело шли в чёрных масках. В народе их так и прозвали – весь Ростов из-за них на ушах стоял. Мы три месяца за ними гонялись, пока всех не перебили.

Я уже понял, что ростовские сыскари особенно на эту тему не заморачиваются, предпочитая истреблять бандитов, а не арестовывать. Зная любовь советской власти к постоянным помилованиям, я прекрасно понимал коллег. Очень обидно встречать на улице какого-нибудь головореза, который вместо законных десяти-пятнадцати лет вдруг оказывается на свободе и с чистой совестью после пары лет отсидки.

– Хочешь сказать, у банды появились подражатели – белые маски? – догадался я.

– Ага.

– А почему они их с нами не надевали?

– Ну тут не совсем дело, скорее чистой воды убийство, – предположил Пётр.

– Может быть… – протянул я.

Подражательство – не такое уж редкое явление в криминальном мире.

– А ты слышал о таких белых масках прежде?

– Нет, но, боюсь, скоро услышим, – спрогнозировал напарник. – Мужики видать совсем бедовые, страх потеряли.

Я сплюнул три раза через левое плечо.

– Слушай мою команду, – напрягся Художников. – О белых и прочих масках посторонним ни-ни! Не хватало ещё город взбаламутить!

– Слушаюсь, товарищ начальник, – деловито кивнул Пётр.

– Подвигов у вас на сегодня предостаточно, так что как покончите с формальностями, отправляйтесь домой. Нечего вам до завтра на службе делать.

Формальности, как это обычно бывает, заняли у нас кучу времени. К тому же мы не только давали показания следователю, я ещё и побегал поискал тех, кто мог видеть подельников налётчика.

Фраза «врёт как очевидец» раскрылась на все сто: кто-то утверждал, что бандитов было двое, кто-то насчитал трёх, были такие, что клялись и крестились пяткой. Будто на госпиталь напала целая банда с максимами и гранатами.

Больше всего пользы оказалось от медсестры с приёмного покоя. Её показания выглядели самыми заслуживающими внимания. Она сообщила, что бандитов было трое и хорошо запомнила одного из них, того, кто расспрашивал про Левона, остальных она не разглядела, поскольку они стояли за его спиной.

– Высокий молодой мужчина, лицо холёное, я бы сказала офицерское, светлое, нос… аристократический такой нос, под носом тоненькие чёрные усики. Волосы на голове густые и тоже тёмные, стрижка короткая. И да… я заметила, что при разговоре он часто моргает.

– Нервный тик? – спросил я.

– Скорее всего.

Левону показали подстреленного налётчика, но наш раненный сотрудник его не опознал. И высокого «аристократа» он тоже не знал.

– Тот, что меня пырнул, был… ну такой, обычный крестьянин: борода длинная и спутанная, лицо серое, нос картошкой. Ростом чуть ниже меня, такой крепкий, чувствуется, что силёнка в жилах есть, – сообщил Левон.

Если это всё была одна банда, в неё входило как минимум пятеро. И никого ока что не могли опознать.

– Походу залётные, – предположил Пётр.

– Если залётные, с какой стати они нас громить начали и на Левона напали? – резонно ввернул я. – Мы ведь им дорогу не переходили.

– Как знать, как ведать… – развёл руками напарник.

Покончив с рабочими моментами, отправились домой. По пути зашли в нэпманский магазин, купили хлеба и консервов. На готовку нормальной пищи уже не оставалось ни времени, ни сил.