Ну… Само собой, если барышни сами изъявят такое желание. Благо, синдромом спасателя я не страдаю, и насильно причинять добро никому не собираюсь.

— Васька! — крикнул Агафоныч.

Бомж-барон кинулся в мою сторону, едва я сошёл с помоста на гальку. Подбежал, обнял, по плечу похлопал. И это, блин, тот же самый человек, который совсем недавно расстраивался, когда я вернулся живой после заварухи с эликсиром № 11.

— Что там было-то? — спросил Агафоныч. — С князем с этим?

— Нормально всё, — улыбнулся я в ответ. — Заказ нам подогнал. Доверил обслуживать аристократический званый ужин в качестве кейтеров.

— Серьёзно⁈

— Ещё как…

А про все подробности завтра! Пошли уже вторые сутки без сна… или даже третьи? Не суть! Суть в том, что мысли в голове уже еле ворочаются. Мозг требует пощады. Молодой организм пускай и прощает очень многое, но проверять его на прочность без крайней необходимости всё равно не стоит. Устал. Максимально устал. Да о чём говорить, раз я даже деньги считать не хочу⁈

Гостей на пляже уже почти совсем не осталось. Так, несколько загулявших до утра компашек, рассредоточенных тут и там. И они, я уверен, справятся как-нибудь сами, без нас. Кухня в стоп, бар закрыт. Был «El Baion», да вышел весь, и дальше наши полномочия всё.

Чуть проспавшийся Санюшка сидел на катере, свесив ноги с палубы, задумчиво смотрел вдаль и курил. Гио куда-то пропал, — хотя знамо куда, конечно, — неугомонный Миша Кудыбечь замывал кухню, а Стася Витальевна распустила команду официанток и игралась с Тырквой. Собаченька явно запала в душу бывшему кинологу.

— Ребят, всем спасибо за работу! — крикнул я. — Завтра подобью кассу и со всеми рассчитаюсь! Миш! Брось нахер гриль, завтра сам домою!

Дальше случился последний на сегодня серьёзный разговор. Тет-а-тет со Стасей про княжича Волконского. Я вывалил всё как есть, объяснил свой поступок и спросил, правильно ли сделал? Ну… потому что кто там с кем, кого и как — это вообще не моё дело. И как знать? Может, Малыгина всю жизнь хотела себе богатого хахаля, а какой-то Васька Каннеллони взял и решил всё за неё. Однако:

— Всё правильно, — улыбнулась Стася. — Спасибо.

Ещё полчаса пост-рабочих шуток-прибауток, сборы, вызов такси, — за мой счёт, естественно, — и вся команда отправилась по домам. Мы же со старым сенсеем снова остались вдвоём.

— Извини, Агафоныч, но завтра без счастливых часов, — сказал я и побрёл в каюту. — Кассирши подождут, а мне выспаться надо…

* * *

Лёг я где-то в шесть часов утра, а проснулся только в шесть вечера. Меня разбудил металлический лязг с кухни — это шакалил Агафоныч. Столовой ложкой, сенсей шумно выгребал остатки чили кон карне из сорокалитровой кастрюли, мазал его на подсохшую тортилью и уплетал за обе щёки. Хоть бы прогреть додумался.

— Утро доброе.

— Утро, ага, — хохотнул Агафоныч и облизнул ложку. — Мастер ты, конечно, харю давить.

— Пивка?

— А давай.

Первые несколько глотков, — те, что после зубной пасты, — были не очень, а вот потом пошло как домой. В качестве завтрака у меня сегодня тоже была чилюха — её остатков хватило как раз на два буррито.

Сели, стало быть, поели. Чуть поржали, вспоминая вчерашний день, и теперь настало время пожинать лут! Расположившись на палубе, я принялся подбивать кассу. Нал, безнал, налоги, остатки алкоголя. Поскольку предприятие у нас микроскопическое, его и считать было удобно. А главное — быстро.

— Ну хорошо, — улыбнулся я цифрам. — Очень хорошо.

Что же получилось в итоге? Если добавить к наличке ту, что мы заработали в парке, можно было целиком погасить долг перед Сидельцевой, что уже нихрена себе какая победа.