К счастью, существа продолжали говорить.

У этой Грезэ великое будущее, и она спасёт Инфериор. На мой мысленный вопрос, а чем тогда Нулевом Мире занимаюсь я, они ответили: «Ты — воин».

Воин сражается, защищает, убивает. Но он не строит. А вот потом ей и таким, как она, предстоит много работы.

Вот только Инфериор давно уже находится будто бы между молотом и наковальней. Небо, которое раньше казалось благом, и Бездна, которая показала, каким хрупким может быть этот мир.

Инфериор может не выстоять в этой битве, и вся надежда только на пробуждение воли у его жителей. Настоящей воли.

— Сейчас время воинов. Потом будет время творцов.

— Но Абсолют же сказал… — вырвалось у меня, — Что тринадцатый — это Каэль. Божество с Неба.

— Абсолют прав.

Я только поджал губы. Да уж, если бы мне ответили чётко на поставленный вопрос, то разверзлись бы небеса, и весь мир канул бы в небытие. Потому что Инфериор строится на таких вот недомолвках, стоит на них, как на трёх китах.

— А мой проповедник Перит? — вздохнул я, — Он тоже — тринадцатый?

— Да.

— Тогда я не понимаю.

Я помнил, что мне говорил Абсолют в пустыне. Что «тринадцатый» — это состояние, к которому приблизился этот мир. И что я оказываюсь именно в тех местах, где требуется моё вмешательство.

— Вмешательство сильной воли, человек. Тебе дан выбор, и ты делаешь его каждую секунду твоей жизни.

— Хватит, — не выдержал я, — Хватит говорить мне о выборе. Через секунду вы пошлёте меня за новой целью.

— Разве у тебя нет цели?

Я на миг замялся.

— Каэль? — спросил я.

Существа молчали, и это меня даже не удивило. Чувствуешь себя, как на экзамене.

— Абсолют говорил мне, что надо вернуть Каэля, — словно в своё оправдание добавил я.

— Разве первым делом ты отправишься на Небо?

Цели-то есть, но они не очень смахивают на миссию, которая дана мне свыше.

Ну, вот Зигфрид попросил меня отправиться в Оранжевый приорат, чтобы объединить разрозненные земли. Чтобы сплотить зверей, и, может быть, даже людей.

— И разве ты, человек, думаешь только об этом? — новый вопрос.

Голоса звучали совсем недружелюбно.

Моя мысль о демоне Белиаре, которого мне нужно было вернуть, словно подстегнула этих существ. Они засуетились, стали дёргаться вперёд, словно хотели наброситься, растерзать непокорную частицу.

— Человек, во что демоны превратили Инфериор? — спросили голоса.

Спросили со злостью, с едва скрываемой ненавистью.

— А Небо? — бросил я встречный вопрос, — Разве это не с его предательства началось?

Огромные животные рычали, клокотали, оглушали своим рёвом, и я забеспокоился за девчонку. Сделав шаг вперёд, я стал выглядывать смутную тень волка, пытаясь придумать, как бы половчее запрыгнуть.

Схватить Грезэ, обнять. Пусть это не прибавит нам безопасности, но так мне будет легче. И меня совершенно не заботило, какая у нас с ней связь. Пусть хоть десять раз магическая…

Из темноты показались огромные жвала, клацнули прямо перед моим лицом. Такие гигантские, что по каждому можно прогуляться.

Я даже не дрогнул, когда мне в лицо пахнуло ветром, полным смрада из пасти гигантского паука. Нет уж, если бы меня хотели убить, давно бы убили.

Внезапно тени сместились назад, буря ярости закончилась, и животные успокоились.

— Неправильный выбор, человек, — прошелестели голоса.