Эзекаил, кажется, понял, что битвы не избужать. Он снова вознёс клинок над головой, разгораясь ярче обычного. Облака стали расступаться от мощи бога, и, кажется, даже Небо за его спиной прогнулось.

Только дьявол что-то не спешил в бой…

— А Зигфриду пинка отвесишь? — лицо Белиара просительно вытянулось, — Ну, маленький пунктик в нашем договоре.

Да твою нулячью меру! На горизонте уже разгорается огненная волна, а он несёт какую-то хрень…

— Да, твою мать! — заорал я, понимая, что от этой атаки мне уже не убежать.

— Отлично, — ощерился дьявол, поднимая над головой засиявшую печать.

А потом он грохнул кулаками по земле, и от него понеслась другая стена, состоящая из клубящегося в черноте сияния. Белиар, выпустив необычную магию, понёсся к врагу, увеличиваясь в размерах. За спиной дьявола оставался дымящийся след Бездны.

— А он подрос, — за спиной послышался голос Халиэль.

Я кивнул. Тут же затряслась земля — две волны встретились, обезвредив друг друга, а потом Белиар воткнулся во врага. Бедный Эзекаил — дьявол не церемонился, а просто свалил его на землю, приложил головой, и стал избивать кулаком с сияющей печатью.

От каждого удара по пустыне расходились круги взрывных волн, земля у меня под ногами подрагивала, и даже колебалось сияющее полотно Неба за спинами противников.

— Слышишь бога, целестовская дрянь? — и мощнейший удар в челюсть, — «Прости», говорит!!!

— Вообще-то это были слова Каэля своему брату, Аваддону, — вздохнул я.

— Я поняла, — сказала Хали, и прошептала, — А разве Беляшик не должен быть слабее?

— Не сегодня, — сказал я и уверенно пошёл к месту битвы, — Достигнуто равновесие.

Перед глазами у меня пролетело всё, что у меня было в том и этом мире. Лиза и Эльза, я всегда буду вас помнить и любить. Я, частица Абсолюта, и знаю, что мёртвые не возвращаются.

В этом мире у меня уже есть близкие. Может, Хильда всё же дождётся меня? Я улыбнулся — куда она денется…

Рука непроизвольно коснулась груди, где висел талисман Рычка.

— Марк, ты куда?

— Просить у Неба справедливости…

Глава 27. Эпилог

— Ты — Каэль?

— Да.

— А как же ты, дерь… кхм… Как же ты допустил, чтобы Аваддон захватил твой разум?

— Магия Абсолюта.

Я плыл в сером пространстве, где не было ни конца, ни края. Ни верха, ни низа.

Те души, которые обитали здесь — я чувствовал их, они были недалеко. Но приблизиться не могли.

— То есть… — я пытался подобрать слова, — Тебя просто подловили.

— Выходит, так.

Каэль несмотря на то, что он бог, разговаривал без высокомерия, не требовал от меня относиться к нему с трепетом и тому подобное. Но и чувства вины я в нём не чуял. Кажется, он и так получил сполна.

— Эзекаил — очень древний серафим, — продолжил Каэль, — Я занял свою меру после той, последней войны… Когда Эзекаил, используя магию Абсолюта, открыл врата в Медос.

— То есть, он и не был под твоим предводительством? Он до тебя стал таким злым?

— Марк, ты сражался и с ангелами, и с демонами, и не видишь особой разницы… Но мы милосерднее. И когда судим, то пытаемся понять, что послужило причиной.

— Ясно. Вы попытались понять Эзекаила… Тогда он и выведал твой секрет?

— Да.