— Дом отца! — взволнованно прошептал Гарей. — То есть, нашего старейшины.

Мне пришлось положить ему руку на плечо, чтобы он не рванулся туда. На всякий случай я еще раз просветил дома рядом, но там было пусто, и я дал знак остальным отрядам тихо двигаться вперед.

Засев за одно строение до цели, я шепотом рассказал ситуацию подскочившим Губе и Зунге. Те кивнули, а потом Зунга тихо сказал:

— Я тоже их нашел. Больше в деревне никого нет.

На мой вопросительный взгляд он, пожав плечами, ответил:

— На этом берегу запрет духов леса уже не действует, а я могу говорить с маленькими глазами.

Понятно было, что под «маленькими глазами» он имеет в виду насекомых. Зунга, поморщившись, сказал, что это в основном мухи.

Три зверя, обнаруженные мною, особо не таились. Дверь в дом старейшины была раскрыта, и оттуда вырывались веселые песни и пьяная ругань. Прислушиваясь, я понял, что звери только-только дошли до кондиции.

— Да не боись ты, Бобер! Мы жену твою не обидим…

— Уж я точно не собираюсь обижать, — весело поддакнул второй.

— А ведь господин Мориц не велел, — послышался голос третьего.

— Так ушел господин… да и ничего такого я ж не собираюсь. Просто побалуюсь!

Оставив основной отряд позади, я взял с собой пять воинов, и мы потихоньку окружили дом старейшины. У стены стояла бочка, и мне пришлось осторожно подняться, чтобы дотянуться до высокого окна. На пределе скрытности, стараясь слиться со всеми стихиями сразу, я прислушался.

— Только подойди, болотная гниль, и я тебе глаза выцарапаю! — послышался женский голос.

— Охо-хо! А Бобриха-то с коготками!

— С зубками, слышь…

— А, точно, они ж эти, как его, дерево грызут.

— Аха-ха! Ну, ты даешь, Ганджу! Ой, я не могу…

— Слышь, Бобриха, а покажи зубки. Правду говорят, у вас, как у предков, такие же зубы?

Я осторожно заглянул внутрь, чувствуя, что внимание зверей направлено не в эту сторону.

Три зверя у стола, и еще трое связанных в углу, прижались друг к другу. Мои глаза округлились — а ведь я знал, из какой стаи охранники. Характерные пятнистые подбои на нагруднике… Пятнистые Рыси!

Ох, сколько лет, сколько зим.

Все Рыси были третьей ступени. Я усмехнулся — так, мелкие сошки. Старейшина Бобров отличился четвертой ступенью, но был связан веревкой с уже знакомыми колючками. Да уж, я помню эту дрянь — не повоюешь, когда всю силу высасывают колючки. Бледное лицо вождя Бобров говорило о том, что он держится из последних сил, чтоб не потерять сознание.

В помещении стоял крепкий запах спиртного. На столе перед охранниками стояло несколько склянок, кружки, остатки какого-то блюда — гости старательно дегустировали хозяйские запасы. Рыси сидели спиной к окну, видимо, во все глаза разглядывая жену старейшины. А вот пленники, наоборот, были повернуты ко мне лицами.

— Ганджу, нам вроде сказали, чтоб не трогали их… — еще раз напомнил один из охранников.

— Так я ж руками даже трогать не буду! Она сама все сделает.

Рыси засмеялись, а Ганджу, самый крупный из охранников, начал стягивать нагрудник:

— Ведь сделаешь, Бобриха? А то пацаненку твоему рано еще умирать, бревен еще сколько мог бы погрызть, — его слова вызвали новый взрыв смеха.

Старейшина был уже зрелым зверем, но без седины в волосах. Рядом сидела, судя по всему, его жена, кидающая злые взгляды на чужаков. Она была второй ступени, и к ее боку прижимался совсем еще мальчишка, звереныш первой ступени.

И вот мальчишка-то совершенно неожиданно поднял взгляд, и его глаза встретились с моими.