— Кто вы? — сказал Мерфи.

Селия назвалась. Не в состоянии поверить своим ушам, Мерфи открыл глаза. Проступающие из хаоса любимые черты были тем лицом на фоне превеликой треклятой трескучей сумятицы, о которой так возвышенно говорил Нири. Он закрыл глаза и открыл объятия. Она опустилась наискось на его грудь, их головы покоились на подушке рядом, только смотрели в разные стороны, его пальцы перебирали ее желтые волосы. Это было то короткое замыкание, которого столь истово желал Нири, когда гаснет слепящее пламя бегства и преследования.

Утром Мерфи простым языком изложил, как очутился в таком необыкновенном положении. Не успел он забыться в кресле сном, хотя сон тут едва ли подходящее слово, как у него начался сердечный приступ. Когда это случалось в то время, как он лежал в кровати, в девяти случаях из десяти его усилия побороть приступ заканчивались тем, что он приземлялся на пол. Ничего поэтому удивительного, учитывая его связанное состояние, что на этот раз они привели к тому, что в результате вся махина перевернулась вверх дном.

— Но кто тебя привязал? — сказала Селия.

Она не имела понятия об этом виде отдохновения, предаваться которому Мерфи не ощущал надобности в ее присутствии. Теперь он честно описал его ей во всех уникальных подробностях.

— У меня как раз и был приступ, когда ты позвонила, — сказал он.

Не имела она понятия и о его сердечных приступах, которые не беспокоили его в ее присутствии. Теперь он рассказал о них все, не утаив ничего, что могло бы внушить ей тревогу.

— Так что видишь, — сказал он, — какая разница, когда ты со мной.

Селия отвернулась к окну. По небу быстро неслись облака. Мистер Келли, верно, будет вопить от радости.

— Моя сумка на полу с твоей стороны, — сказала она.

От падения на площадке разбилось вставленное в клапан сумочки зеркало. Селия подавила крик, отвернулась в другую сторону и протянула ему большой черный конверт с надписью разноцветными буквами.

— Что ты велел мне достать, — сказала она.

Она почувствовала, как он взял конверт. Когда по прошествии некоторого времени он все еще не заговорил и не шелохнулся, она повернулась лицом к нему посмотреть, что не так. Цвет (желтый) отхлынул от его лица, оно стало землистым. Бледная струйка крови, изрисовавшая его челюсть, служила демонстрацией этого отлива. Он заставил ее еще немного подождать, а затем проговорил незнакомым ей голосом:

— Мой смертный приговор. Спасибо.

Ей показалось, что просто на праздного лентяя перспектива занятости не подействовала бы подобным образом.

— Маленькая булла о моем отлучении, — сказал он, — скрепленная не свинцом, а плевком самозваного предсказателя. Благодарствую.

Скрепя сердце, Селия протянула ему заколку. Внутреннее чутье подсказывало Мерфи, что обойтись с этим требованием следовало так, как он поступал с теми, что сыпались на него дождем в ту пору, когда он располагал доходом, а именно: открыть его, подержав над паром, поизумляться его экстравагантности и вернуть нераспечатанным. Но тогда получатель не лежал с ним рядом в постели.

— Почему в черном конверте, — сказала она, — и с разноцветными буквами?

— Потому что Меркурий, — сказал Мерфи, — бог воров, планета par exellence и моя планета, не имеет своего цвета. — Он расправил листок, свернутый в шестнадцать раз. — И потому, что это черное дело.

THEMA COELI

С Диаграммой

Составитель

РАМАСВАМИ КРИШНАСВАМИ

НАРАЯНАСВАМИ СУК

Гадатель по звездам

Знаменитый во всем цивилизованном мире

и в Свободном Государстве

Ирландия

«Я бросаю вам вызов, звезды».