— И что с того? Пусть знает, что мы следим. К тому же Адам доверяет самые сокровенные мысли компьютеру.

Тиа приблизилась еще на шаг, прикоснулась ладонью к его груди. Даже теперь, после стольких лет совместной жизни, подобное прикосновение его возбуждало.

— Он в опасности, Майк, — тихо проговорила она. — Неужели не замечаешь? Твой сын в опасности. Может, он пьет, балуется таблетками, или еще бог знает что. И не надо зарывать голову в песок.

— Никуда я ее не зарываю.

В голосе ее звучала мольба:

— Ты ищешь самый легкий путь. Надеешься, Адам просто перерастет это?

— Я о другом говорил. Ты только вдумайся. Это новые технологии. Он доверяет им свои тайные мысли и чувства. Вот ты хотела бы, чтобы твои родители узнали о тебе все это?

— Мы живем в ином мире, — покачала головой Тиа.

— Уверена?

— Но я не понимаю, чем тут можно навредить! Мы его родители. Мы хотим ему счастья.

Теперь Майк покачал головой.

— Человеку не обязательно знать все самые сокровенные мысли другого человека, — заметил он. — Каждый имеет право на личную жизнь.

— Ты хочешь сказать, на секреты?

— Да.

— То есть, считаешь, у каждого имеются секреты? И это нормально?

— Конечно.

Она как-то странно посмотрела на него, и взгляд этот не понравился Майку.

— А у тебя есть секреты? — спросила Тиа.

— Я не о том.

— У тебя есть секреты от меня? — продолжала настаивать она.

— Нет. Но мне не хочется знать каждую твою мысль.

— И мне не хочется, чтобы ты знал мои.

Они умолкли одновременно, словно сговорившись. Тиа отошла от него.

— Но если это вопрос выбора, защитить сына или дать ему полное право на личную жизнь, — прервала молчание Тиа, — я выбираю первое.

Дискуссия — Майк не решился называть это спором — длилась уже месяц.

Майк пытался сблизиться с сыном. Приглашал Адама в торговые центры, на выставки, даже на концерты. Адам отказывался. Приходил домой поздно и плевать хотел на все эти курфьюз. Перестал обедать дома. Отметки становились все хуже. Однажды им удалось уговорить его сходить к психотерапевту. Тот приписывал такое состояние депрессии. Сказал, что может выписать лекарства, но прежде ему надо еще раз встретиться с Адамом. Тот категорически отказался.

А когда они стали настаивать, убеждать, что визит к врачу необходим, Адам убежал из дома на целых два дня. На звонки на мобильный не отвечал. Майк и Тиа сходили с ума. Позже выяснилось, что прятался он в доме друга.

— Мы его теряем! — повторила Тиа.

Майк промолчал.

— В конце концов, Майк, мы его опекуны, на нас ответственность. Сейчас дети с нами, но пройдет какое-то время, и они заживут своей жизнью. Я просто хочу, чтобы Адам был жив и невредим, до тех пор пока настанет пора покинуть родительский дом. А там сам пусть решает, как жить.

Майк кивнул.

— Что ж, ладно.

— Ты уверен? — спросила она.

— Нет.

— Я тоже нет. Но Спенсер Хилл из головы не выходит.

Он снова ответил кивком.

— Майк?

Он поднял на жену глаза. Та криво улыбнулась. Впервые он увидел такую ее улыбочку холодным осенним днем в Дартмуте. Она навеки угнездилась в его памяти и сердце.

— Я люблю тебя, — сказала Тиа.

— Я тоже тебя люблю.

Они согласились шпионить за старшим своим ребенком.