Но возвращаясь к делам нашим скорбным... итак, полагаю, если отбросить эмоции и внутренний протест, очевидно, что дочь в роли наследницы никого не устраивала, а потому... потому права маменька, папенька отыскал бы молодую ведьмочку, которой нужны были бы поддержка и протекция, а заодно и неплохие отступные. А уж она бы... и если не с первой попытки, то со второй или третьей, но наследник родился бы.

Я встала. Отложила лист, придавив его тяжелым перстнем. Как-то привыкла я к родовому кольцу, а вот сняла - не без труда, надо сказать, сняла, и ощутила, насколько легче стало рукам.

А за окошком рассвет забрезжил.

Свет бледный.

Облака сизые, как перья старого голубя. Луны ломтик почти истаял, а редкие звезды глядятся язвами на сером небе.

Развод...

Дали бы его матушке? В благородных семействах разводы, конечно, возможны, но... дело даже не в этом: темные маги болезненно самолюбивы, а уход жены - изрядный удар по самолюбию. И хватило бы у отца душевных сил ее отпустить?

А меня?

Нет, я была частью рода. Или правильнее сказать, собственностью его.

Горько?

Еще как... я привыкла быть самостоятельной, но это теперь... а тогда? Школа для девочек. Пансионат для девочек. Правильное воспитание и мысли, которые вкладывают в юные головы с молчаливого дозволения родителей и при правильной поддержке.

Травы на многое способны.

А травы и магия...

...и роду нашлось бы с кем укрепить связи. Послушная ведьма с хорошим даром... нестабильный? Не имеет значение. Где ей колдовать? Ей хозяйство вести надо. Соответствовать высокому положению будущего мужа. И он тоже вступит в игру. Будет дарить цветы и драгоценности. Выводить в свет...

Идеальная жизнь.

Мать твою ж... и мою... и...

...распоряжаться деньгами? Разве что теми жалкими сотнями марок, которые, при случае, выдавались бы мне на булавки. Проекты? Финансы? Стоит ли забивать голову подобными глупостями. Лучше уж подумать над тем, какое платье выбрать...

И злость распирает.

Дурманит.

Требует выхода. Накопившаяся во мне сил рвется птицей. И я создаю птицу. Она черна, как моя ярость. Ворон... пусть будет ворон... ах до чего хорош... перья лаковые, клюв темный. Голос хриплый, каркает и дом отзывается.

Вздрагивает.

Ворочается что-то дурное и древнее, чего трогать не стоит. Я и не буду. Я просто постою у окна и, быть может, открою створки. Вдохну промозглый воздух.

Так лучше.

Определенно.

А ворон... ворон рассыплется прахом.

Я же... какая разница, что было и чего не было? Я есть, в отличие от папочки... и это хорошо.

...однажды я заговорила о разводе. Мне просто хотелось понять, чувствует ли он хоть что-то. И мой супруг, выслушав меня, встал и вышел.

Зато появилась свекровь.

Она, пожалуй, самый опасный человек в этой семье. Всегда мила, всегда дружелюбна, но я знаю, что ради сына и мужа - именно в таком порядке - она способна лишить жизни кого угодно. Она заговорила со мной и была ласкова. Убеждала, что сейчас просто сложный период, который надо переждать, что мой супруг любит меня и Гретхен, что он и не думает об измене и весьма сожалеет, что история с Ненелией стала мне известна.

В это я поверила.

Если он и сожалеет, то лишь об этом, а не о том, что соблазнил мою сестру.

Мне было предложено немного отдохнуть. И я... я малодушно согласилась. Я поняла, что, если буду настаивать на разводе, если попробую покинуть дом, просто исчезну. Мало ли несчастий происходит с глупыми неосмотрительными женщинам. Да и... у семьи хватает врагов.

Мне нужна была помощь.

И я знала, к кому обратиться за ней.

Да... а мои детские воспоминания хранят... а что, собственно говоря, они хранят? Вечера и ужины, к которым меня допустили в шестилетнем возрасте? До этого была детская комната и компания гувернантки, которую больше интересовали мои манеры, нежели разговоры о делах дневных.