— Марагаз!!! — у Чирика знакомо полезли глаза из орбит. — Это из-за тебя Лемия… леона Лемия…

Кажется, у него на щеках даже слезы заблестели. Чтобы с ней не случилось, видимо, девушка ему сильно нравилась. Ну а то, что он еще пару секунд назад кружку за добавкой протягивал, вполне соответствовало его характеру. И то, что направлял он на меня не катастр, а ту же кружку успокаивало лишь отчасти.

— Успокойся, Чирик, — произнесла Сумила участливо. — С Лемией… да, это плохо, но главное, что она жива…

— Ее лицо…

— Раны от измененных тоже лечат! Да, не полностью, но…

— Он марагаз!

— Я не марагаз, — повторил я, как болванчик.

Смотрели на меня вроде как без особого подозрения, но я заметил, как Ропах с Блядом переглянулись. Теперь было только мое слово против слова Чирика. Популярностью в деревне искатель, очевидно, не пользоваться. Близко с ним пообщавшись, я понимал почему. Если бы не солдаты, еще можно было бы так повернуть, будто Чирик просто на солнышке перегрелся…

— Слушай, Чирик, а с чего ты взял-то? — подал голос дедуля. — Кирилл с нами весь день был. Он не может быть…

— Я все знаю! — перебил его Чирик. — Я с ним… видел, как его катастры били!

И указал в сторону бреши в частоколе, край которой виднелся от нашего костра. Там сейчас тоже горел огонь, видимо, поставили караул на ночь. Вот же, падла! А ведь совсем не такой идиот, каким выглядел! Явно не хотел рассказывать, что мы с ним из леса вместе пришли. И выкрутился!

— Это правда? — посмотрел на меня Ропах. Руку с манусом он держал ниже пояса, но не так, как держат авоську с кошачьим кормом, а так, как Рой Джонс Младший правую перчатку внизу держал. Угрожающе.

— Нет, — ответил я.

— Ты согласен дойти до барьера и проверить?

Черт…

— Да.

— Идем. И ты тоже, — сказал он Чирику.

Я согласился, чтобы выиграть время. За последний месяц я в стольких передрягах побывал, что, кажется, начал привыкать. Мысли в голове забегали с удвоенной скоростью, но я не замер и в штаны не наделал.

Судя по всему, никто особо не верил, что я марагаз. Рюкзак остался за спиной, и даже катастры не отобрали. Плохо, что поперлись всей толпой. С одними солдатами — я бы, наверное, справился. Да, у них манусы, но, как я понял, от обычных амулетов они отличались только тем, что их них можно разными заклятиями стреляться, а не каким-то одним, как из катастра.

Когда дошли до бреши в стене, Ропах переговорил с солдатами и парой, судя по всему, местных искателей, что охраняли пролом, и они присоединились к нам. И эти новые товарищи смотрели уже предельно подозрительно. Они не знали, что меня обвиняли со слов одного только Чирика, который не самый надежный свидетель.

Теперь меня окружала добрая дюжина человек большинство из которых с манусами и катастрами. О том, чтобы обезвредить всех — не могло быть и речи. Значит, либо в лес бежать… либо сдаваться.

— Постойте — ка, — произнес вдруг солдат. Один из тех, что охранял брешь. — Марагазы — они ведь не поднятые.

Все резко остановились. Ропах с недоумением посмотрел на сослуживца.

— И…

— Барьер не должен их останавливать.

— Тогда…

В очередной раз взгляды скрестились на мне. Я не мог их винить. Сам бы на их месте запутался.

— Тогда он не марагаз? — закончил фразу Ропах.

— Я думаю, нет. Только почему тогда барьер подействовал?

— Он говорит, что это не так.