|
Правда, они никогда не длились долго, и потом Никита извинялся за несдержанность, однако расстраивались оба. А следом к Вадиму подсела Лариса – сегодня публика точно сговорилась. Очень милая женщина эта Лариса, в профиль – таки вовсе звезда. Бог (или кто там, на небесах, заведует распределением женских прелестей) наделил ее смазливой мордашкой, стройными ногами и высокой грудью, однако с характером ей не подфартило, а посему, дожив до седых волос, она не обзавелась положенным мужем. В прежние времена, когда Лариса была много моложе Вадима (если не душой, так телом), вокруг крутилось немало обещающих кадров, и скромный спец на таком фоне не котировался. Правда, иногда, на очередном безрыбье, Лариса снисходила к Вадиму, благо он‑то всегда был под рукой. Однажды, по слабости характера, Вадим не удержался и тоже вкусил от ее щедрот, так что теперь у бедной женщины были все основания винить его в загубленной жизни. С возрастом Лариса не становилась краше: груди провисали, сквозь дряблеющую плоть отчетливей проступали суставы, а кое‑где, наоборот, скапливался жирок,– однако это не убавило ей кокетства и, увы, не прибавило ума. Не признавая своей вины, Вадим, однако, старался бедняжку жалеть. Хотя это и раньше было непросто, учитывая ее злополучный нрав, а с каждым годом становилось сложней – учитывая неизбежное увядание.
– Как тебе понравилась вчерашняя постановка? – строго спросила Лариса.– Потрясающе, правда? Я преклоняюсь перед Режиссером! – Для своего времени сработано недурно,– без энтузиазма подтвердил Вадим.– Только я ведь ее наизусть помню. – Как, ты даже не смотрел? – Она уставилась на Вадима, словно на святотатца.– Это же вершина нашего искусства! Вся губерния не отрывалась от тивишников, а ты!.. – Да не убивайся ты так,– ухмыльнулся он.– В конце концов, если помнишь, даже именитый Елизаров отзывался о сем спектакле, как о… – Конечно, он не станет ее хвалить,– перебила Лариса,– он же федерал! – И что? – Как? – удивилась она.– Разве не ясно? У них же всех установка, чтобы нас ругать. – Правда? – ужаснулся Вадим.– Коварные! Чем же мы так их достали? – Просто нам завидуют,– объяснила женщина.– Им‑то живется хуже! – Или нам – лучше? – Ну естественно! – Вот жизнь – даже просветить некому,– неосторожно посетовал он.– Живу как перст. – Я не хожу к чужим мужчинам,– оскорбилась Лариса и тут же уточнила: – Вот если б у нас были серьезные отношения… – Это не ко мне,– спохватился Вадим.– Я в принципе человек несерьезный. – Вообще, конечно, не обязательно,– сдала она чуть назад.– Они же не налаживаются сразу, верно? Кстати, у тебя сохранился фотоаппарат? – простодушно добавила женщина.– Давно хочу посниматься. – Нагишом? – Фу, пошляк! – снова обиделась она.– По‑твоему, я извращенка? – И снова уточнила: – Конечно, если б мы были близки по‑настоящему, понимаешь? – В моем‑то возрасте? – лицемерно вздохнул Вадим.– Забыла, сколько мне лет? Это ты еще в соку, а мужчинам после пятидесяти остается только глазеть на ваши прелести… – Ну ты, Смирнов, совсем с ума сошел,– с готовностью поверила Лариса.– И всегда был такой странный!.. Имелось в виду, что он не впервые отказывается от такого подарка судьбы. И правильно, так ему,– не винить же в этом себя? – Вообще все вокруг такие глупые! – сообщила Лариса с тайным злорадством.– И никакой культуры, что характерно. Даже поговорить не с кем. – Отчего же? Неси культуру в массы. |
