Снова нащупав под собой дно, Люк все же прорвался на поверхность, открыл глаза и, закашлявшись, судорожно выдавил из себя остатки спертого воздуха. Чуть повернув голову, он увидел лишь очередную подступающую волну, за ней еще одну, и еще, а уже за той, последней, разглядел зависшую над поверхностью воды круглую луну. Где же он сейчас находится? Как далеко от них? Мальчик повернулся, захлопал руками по воде, пытаясь развернуться, но тут новая волна все же настигла его и мощным натиском белой от пены воды швырнула вперед. Люк успел заметить, что его сносит все ближе к камням – темным, блестящим, твердым, – и что-то подсказало ему: лучше уйти под воду.

Сделав глубокий вдох, он пригнул голову, выставил перед собой обе руки, пронзая ими пенящуюся водную массу, почувствовал, как его, словно в гигантском чертовом колесе, переворачивает вверх ногами, потом еще и еще. Наконец он решил выпрямиться – и тут же почувствовал, как лоб с силой столкнулся с твердью камня. Голова тут же словно онемела, а потом вспыхнула обжигающим пламенем. Волна с размаху швырнула его на песчаное дно и протащила по нему, сдирая кожу на подбородке и груди. Подстегиваемый жадным стремлением сделать вдох, Люк почти смог в очередной раз прорваться к глади наверху, когда что-то ударило его в живот, и очередная волна оцарапала его спину об узкий выступ прибрежного камня.

Люк инстинктивно сжался в комок. Песок над ним безумно вихрился.

Он перевернулся лицом вверх. По щекам заплясали соленые водяные брызги.

И вот сначала его голова, а следом за ней и спина заскользили по мокрой гальке у самой кромки воды. Наконец-то он остановился. Вокруг продолжали течь окаймлявшие его неподвижное тело струйки песка, увлекаемого потоком назад, к морю. Пару минут он лежал, жадно захватывая воздух. Вода нежно, ласково омывала его ноги, чуть вздымаясь по бокам, поднимая и разводя руки в стороны.

Люк совершенно не представлял себе, где находится и он сам, и преследуемая им пара. В левом предплечье пульсировала ноющая боль. Грудь, живот и подбородок пылали на внезапно охолонувшем пронизывающим ветру.

В мозгу же трепетала одна-единственная мысль – о том, что он все же упустил их. О том, что сам он едва не погиб, мыслей не было. Вот сейчас он обернется и не увидит ее, и получится так, что между тем мгновением, когда он стоял на камнях, и настоящим моментом его мать исчезла, растворилась в небытии.

Люк приподнялся на одной руке и, превозмогая позыв закричать, перебарывая в себе жуткую потребность завопить, посмотрел вдоль пляжа.

Оказывается, разделявшее их расстояние оказалось даже меньше, чем он мог себе представить.

Более того, Люк был настолько близко от них, что это его даже испугало.

Теперь он совершенно отчетливо различал обе фигуры: платье матери, порванное на том месте, где в него вцепился мужчина; ее волосы, поблескивающие в лучах лунного света; даже краешек ее лица, мокрого, перепачканного в грязи и слезах. Оба удалялись в сторону высоких, зазубренных скал.

Люк распластался на песке, неподвижный, словно кусок плавника, и пристально наблюдал за тем, как пара начала подъем.

Часть II

13 мая 1992 года

0:00

Клэр вошла в пещеру, прямо навстречу их безмолвным взорам, потрескивающему костру, приглушенным стонам Эми, оставив позади себя шум грохочущих далеко внизу волн.

Мужчина втолкнул ее внутрь и встал за спиной, загораживая собственным телом узкий вход, словно опасаясь того, что она может вдруг развернуться и убежать.