Вся эта ситуация напомнила Алексею написание школьных сочинений. Сначала перед ним был чистый белый лист бумаги, и полная пустота в голове. Потом на листе появлялось первое предложение, за него цеплялось второе… Появлялся текст. Иногда приходилось возвращаться назад, и править уже то, что было написано ранее. Впрочем, это-то было уже много проще… В конце — концов, исписанным был весь лист, и, худо — бедно, сочинение готово.

Глава 5.

В той стороне, где гулко било о берег море, царил мрак. Вода сливалась с небом, а небо — с водой. Контрастом мраку служил освещенный электрическими огнями и неоном берег. Здесь правила бал музыка и шумные отдыхающие.

Куда бы Алексей ни заглядывал, обязательно что-то издавало громкий звук. Или надрывались огромные колонки, или бубнил телевизор, или даже играл живой оркестр. Разговаривать было почти невозможно. Чтобы что-то сказать друг другу, требовалось орать во все горло. Впрочем, тем, кто крепко нагрузился, было, наверное, все равно. Может быть, они о чем-то и говорили, но больше для себя самих.

Как ни странно, вскоре, в этой толпе народа, Маркин начал чувствовать себя лишним. Все были с кем-то: мамаши таскали за собой упирающихся детей, отцы семейств, укрывшись от благоверных, накачивали себя пивом, парочки, никого не стесняясь, лобзались в жарких объятиях. Всем было весело друг с другом. Алексей был один.

На глаза ему попалась необычная вывеска — «У нас нет музыки». Она заставила его остановиться. И правда, кафе было малолюдным, зато здесь было совершенно тихо. На стене, противоположной от бармена, телевизор показывал футбол, но звук был выключен.

«Надо запомнить это место», — подумал Алексей. — «Здесь, по крайней мере, можно будет с кем-то нормально поговорить».

Он подошел к бармену. Парень в очках, с волосами до плеч, и майкой с изображением Че Гевары, неторопливо протирал полотенцем стаканы.

— Любезный, — как-то по старорежимному обратился к парню Маркин, — не подскажите ли, где здесь ближайшая дискотека?

Бармен не удивился вопросу. Он даже не поднял головы.

— Если вы пойдете прямо вдоль набережной, никуда не сворачивая, вы в нее упретесь.

Алексей попросил бутылку местного пива — черниговского темного, расплатился, открыл ее, и отправился в указанном направлении.

Идти пришлось неожиданно долго. Ряды кафе, шашлычных, харчевен, кабачков, таверн и шинок никак не хотели заканчиваться. У одного шинка Маркин даже приостановился. Веселый, (явно слегка не трезвый), казак в алых шароварах наяривал на гармошке украинские песни. Искусственные подсолнухи недвижимо застыли за плетнем, сплетенным из настоящей вербы, а на передний план хозяева заведения выставили телегу с пустыми оглоблями.

Алексей уже было собрался зайти поужинать… Но взглянул на часы, и отправился на поиски дискотеки.

Он прошел еще метров двести, и уперся в решетчатый забор. За забором явственно находилась эстрада, гремела быстрая музыка, и на фоне разноцветных пятен метались тени от человеческих фигур. Маркин прошел вдоль забора, и в двух шагах обнаружил проход. Вход на дискотеку стоил всего одну гривну.

Алексей, покопавшись в кармане, нашел небольшую бумажку с изображением древнерусского князя, каким-то непонятным для себя образом внезапно превратившегося в украинского, и протянул кассиру. Девушка взяла деньги, и махнула рукой — проходи, мол.

Маркин прошел внутрь, и, проходя вдоль стены, выбрал себе место для наблюдения.