— Это просто искусный маневр, вот и все!

— Бессмыслица, молодой человек! Что искусного в том, что она рассказала, что ее племянник — убийца? Если вы предположите, что она лгала и Аллан невиновен, следует сделать вывод — это она сама положила все предметы в ящик. Что хитрого в обагренном кровью ноже, записной книжке с вырванными листочками и флакончике с цианистым калием? Уж если удалось собрать такие крупицы доказательств, почему бы не пойти до конца и не обвинить его в самом преступлении, за которое он легко может быть повешен?

— Вы говорите таким тоном, сэр Генри, точно предметы, найденные в том ящике, имеют не бог весть какое значение!

— Они и не имеют большого значения, — ответил Г.М. — Что значит нож, выпачканный кровью какого-то пса? Вам, может быть, удалось бы доказать, в чем я, впрочем, не уверен, что Ментлинг им воспользовался; в таком случае он бы получил около двух месяцев тюрьмы за жестокое обращение с животными. Флакон с цианистым калием ничего не доказывает…

— Не забудьте о записной книжке!

— Да! Но в состоянии ли вы обвинить Ментлинга в убийстве Бендера? Тогда вам будет необходимо доказать, каким образом он это сделал. Без доказательств вы не можете передать дело в суд. Алиби Ментлинга неоспоримо. На записной книжке стоят инициалы «Р. Б.». Обвиняемому стоит только сказать, что они означают Роберт Браунинг или Роуб Британ, и никто не сможет доказать, что записная книжка принадлежала Бендеру, поскольку единственное лицо, которое могло бы это подтвердить, — сам Ментлинг! Что вы имеете доказательства — это ясно, но каждое из этих доказательств обернется против вас!

Местерс выругался сквозь зубы.

— Но почему тогда, — спросил он, — вы не помешали мне арестовать Ментлинга?

— Потому что это принесет нам большую пользу, и завтра мы будем увенчаны лаврами. — Глядя на часы, Г.М. прибавил: — Раньше, чем пробьет полночь, настоящий преступник будет под замком.

Терлен и Местерс, ошеломленные, переглянулись. Г.М., казалось, был в прекрасном настроении.

— Отлично! — продолжал он, съедая гарнир. — Я вам это обещаю. От вашего имени я отдал распоряжение, чтобы вечером все были на месте в доме Ментлингов. Я хочу кое-что попробовать. Было бы хорошо, Местерс, если бы вы подобрали двух человек, которые были бы у нас под рукой. Я считаю, что вам следует быть вооруженным. Мы имеем дело с опасным убийцей… Могут быть выпады. Это лицо, говорю вам с изумлением, разыграло самую искусную комедию, какую мне никогда в жизни не доводилось видеть даже в театре… Но я не хочу вам портить аппетит. Ешьте, друзья. Не кажется ли вам, что мало соли?

Дождь не переставая лил, когда машина Местерса, в которой сидели Терлен и Г.М., остановилась на Чарлз-стрит, чтобы захватить сэра Джорджа. Последний, довольно возбужденный, протянул Г. М, телеграмму.

— Вот что я получил от эксперта из Дорсетшира, — сказал он. — Но объяснение так же неясно, как и текст. Что означает «Красный змей»?

— «Красный змей»?! — воскликнул Местерс. — Почему «Красный змей»?

— Вы должны делать вид, будто ничего не знаете об этом, Местерс, — ответил Г.М. — Эта телеграмма могла бы поджечь окрестности Лондона раньше времени. Потому вы ее не увидите! — Он сунул ее в карман. — А теперь больше ни слова.

Машина тихо въехала на Керзон-стрит. Полицейская машина уже ждала их недалеко от дома; два человека в штатской одежде вышли из нее, и Местерс дал им указания. Г.М. нажал кнопку звонка и, отведя одного полицейского в сторону, тихим голосом проинструктировал его.