В самом деле, многочисленные приятели лорда Равенскара не раз пытались выведать за весьма приличное вознаграждение секрет особой полировки, которую изобрел Хигнет. По напрасно, он был слишком предан своему хозяину и всегда гордился тем, что служит у такого благородного господина.

— Хигнет! — раздался голос лорда Равенскара.

— Да, милорд? — Камердинер подошел к кровати.

— Мне кажется, что вчера вечером что-то произошло.

— Верно, милорд.

— Что именно?

— А ваша светлость ничего не помнит?

— Если бы помнил, то, уж наверное, не спрашивал бы!

— Да, милорд.

В комнате воцарилось молчание. Потом лорд Равенскар произнес:

— Я готов услышать самое худшее.

— Вчера вы женились, милорд! На лице лорда не дрогнул ни один мускул. Потом он спокойно сказал:

— Примерно это я и ожидай услышать.

Теперь он все вспомнил, с того самого момента, когда Аталия ждана его в гостиной в доме своего отца на Беркли-сквер.

В тот день рано утром Трент получил от нее записку и буквально сгорал от нетерпения, дожидаясь пяти часов вечера. Именно на этот час она назначила ему свидание. Он помнил, как стремительно взлетел по ступенькам и оказался на втором этаже. Она была в комнате одна. «Господи, — подумал он тогда, — до чего же она хороша сегодня!"

Аталия Брей своим появлением произвела фурор в лондонском обществе, пленив воображение и с легкостью завоевав сердца многих достойных джентльменов, которые гордились своим изысканным вкусом. Ее красота превосходила даже те безусловно высокие стандарты женской привлекательности, которые были установлены герцогиней Девонширской, леди Джерси и графиней Бессборо. Они казались распустившимися розами, а Аталия была похожа на изящную орхидею, столь необычную и прекрасную, что у ее ног оказались даже самые закоренелые холостяки и пресыщенные циники. Вот и лорд Равенскар безоглядно влюбился в эту девушку, которую считал первой и единственной любовью в своей жизни. Богатый и очень привлекательный, он всегда был окружен женщинами и недостатка в любовных приключениях не испытывал. По никогда и ни одну из своих многочисленных знакомых он не просил стать его женой. Поэтому он был абсолютно уверен, что Аталия по достоинству оценит все комплименты, которыми он ее осыпал. И она, к его восторгу, ответила ему взаимностью, но все же попросила не торопиться и немного подождать, чтобы они смогли получше узнать друг друга. Безумно влюбленный, ослепленный ее красотой, он был готов согласиться с любой ее просьбой, ждать сколь угодно долго, ведь в конце концов она должна была стать его женой. И он ни на мгновение не сомневался, что его обожаемая Аталия в восторге от его предложения и будет а счастлива носить имя Равенскаров, так же как он будет счастлив обладать ею.

Про Аталию Брей стоит сказать еще несколько слов. Ее отец не принадлежал к лондонской аристократии, хотя и получил хорошее образование и воспитание. И сама! Аталия была принята в высшем свете лишь благодаря своей исключительной внешности. Кроме того, ей удалось войти в общество немногих избранных, что окружали принца Уэльского в Карлтон-Хаусе.

Если бы Аталия Брей стала женой лорда Равенскара, то перед ней распахнулись бы двери лучших лондонских домов и до конца жизни она была бы принята знатнейшими людьми государства, а ее положение в обществе стало бы предметом неискоренимой зависти всех английских девиц на выданье и их честолюбивых и амбициозных мамаш.

Итак, лорд Равенскар ничуть не сомневался, что его стремления исполнятся, а терпеливое ожидание будет вознаграждено.