|
Профессор взялся за вас, сэр, и вы устремились в его западню, как кролик в силки. Мориарти дьявольски умен. Он умеет находить в людях слабое место и бьет по нему. Мисс Харриет должна была заманить вас в ловушку, и Мориарти почти достиг цели. — Холмс поднялся и в волнении прошел по комнате. — Жаль, что нельзя воспользоваться помощью Уотсона. Вам нужна передышка, чтобы прийти в себя и уберечься от грядущего гнева. Я бы предложил хорошего доктора, который убедит вас отдохнуть неделю-другую. Возможно, за это время нам удастся посадить этого дьявола в колодки. Ручаюсь, теперь что-то нехорошее случится в Италии или Испании. — Он остановился и повернулся к гостю. — У меня есть хороший знакомый на Харли-стрит. Пойдете к нему?
— Я сделаю все, чтобы привести себя в порядок. И покончить с Мориарти. — Мрачное, как туча, лицо и общее напряжение выдавали состояние инспектора, с трудом сдерживавшего клокотавший внутри гнев. Позволить обмануть себя женщине, состоящей на службе у Мориарти! — В порядок вас приведет доктор Мур Эгер, — мрачно улыбнулся Холмс. — Хотя со мной его, похоже, постигла неудача. Недавно он прописал мне лечение покоем, которое, увы, пришлось прервать. Когда-нибудь я еще расскажу вам о Корнуэллском ужасе. — Я пойду к вашему доктору Эгеру.
Во всем, что касалось религии, Луиджи Санционаре, самый опасный человек в Италии, был человеком привычки. Дважды в год он ходил на службу — на Пасху и в день своего небесного покровителя, — а каждую Страстную субботу являлся на исповедь в одну и ту же исповедальню в иезуитской церкви в Риме. Какие бы замыслы ни отягощали мысли, каких бы распоряжений ни ждали те, кто принимал его за своего лидера, Луиджи Санционаре неизменно старался исповедоваться, охраняя таким образом свою бессмертную душу от вечного проклятия и мук ада. Его любовницу, Аделу Асконту, не отличавшуюся такой набожностью, нисколько не волновало ни отсутствие Луиджи на их вилле в Остии по Страстным пятницам, ни то, что он возвращался только в пасхальное воскресенье, после торжественной мессы в базилике святого Петра в Ватикане. Она вполне могла бы оставаться на эти дни в их большом доме на виа Банчи-Веккьи, но не переносила город в это время года: слишком много иностранцев и приезжих соотечественников. Адела понимала, что пасхальная неделя — урожайный сезон для бизнеса ее любовника: приезжие — легкая добыча для карманников и гостиничных воров. У преступников и паломников, направляющих свои стопы в Вечный город праздники совпадают, хотя и по разным причинам. Так или иначе, каждая последующая Страстная неделя походила на предыдущую. Адела Асконта грызла ногти в Остии, тревожась не из-за бессмертной души любовника, а из-за возможной измены. Луиджи Санционаре знал подход к женщинам, а синьора Асконта славилась непомерной ревностью. В этом году у нее появился дополнительный повод для ревности из-за телеграммы, пришедшей из Англии. Телеграмма поступила в Страстной четверг, когда Луиджи готовился к путешествию в город. ТРЕБУЕТСЯ ВАШЕ ПРИСУТСТВИЕ. ПРИБЫЛЬ ГАРАНТИРОВАНА. ЗАРЕЗЕРВИРОВАН НОМЕР В ОТЕЛЕ ЛАНХЕМ. ВИЛЛИ И ЖАН. — Вилли Шлайфштайн и Жан Гризомбр, — объяснил ей Луиджи. — Я знаю, кто они. Или ты считаешь, что я глупее тебя? — При всей своей красоте и очаровании Адела отличалась взрывным темпераментом, а толстяк Луиджи, будучи хозяином собственного мира, неизменно терялся, когда дело касалось женщин. Что же касается его нынешней любовницы, то она распоряжалась им как последним рабом. — Так ты поедешь туда, Джи-Джи? А ведь это им следовало бы приезжать к тебе. — Они не послали бы за мной, если бы речь не шла об очень большой прибыли, cara mia. А если прибыль будет большая, ты сможешь купить себе все, что пожелаешь. |
