Ты хочешь сказать — я не до конца понимала ситуацию.

Йесира отплыла назад, ее шея и крылья подернулись рябью, словно отражались в потревоженной глади воды. И хоть веки ее оставались закрытыми, сверхъестественное зрение Королевы Грез было сфокусировано на колдуне, вторгшемся в ее владения.

Не так-то просто освободить твою возлюбленную Алекстразу. Даже я не могу назвать цену, которую придется заплатить за это. Не проще ли оставить все как есть, не тревожить этот мир? Если Дарующая Жизнь не на свободе, не с ее ли согласия это происходит?

Безразличие Властительницы Сновидений взбесило колдуна-дракона.

И Десвинг — кульминация всего? А ведь так и будет, если вы будете отсиживаться в своих владениях и предаваться мечтам, вместо того чтобы действовать!

Йесира изогнула крылья.

Не произноси его имя!

Отчего же, Королева Грез? — Не унимался Красус. — Тебя мучают его кошмары?

Йесира не открывала глаз, но было ясно, что они выражают бурю эмоций.

В его сновидения я не войду никогда. Больше никогда. В своих снах это чудовище еще ужаснее, чем наяву.

Колдун и не пытался постичь смысл последних слов Властительницы Сновидений. Его волновало только нежелание великих драконов объединиться и противостоять злу. Конечно, благодаря «Душе Демона» они уже не такие, как прежде, но все еще обладают невероятной силой. Казалось, они смирились с тем, что Время Драконов ушло, и даже имея возможность повлиять на будущее этого мира, не собирались выходить из ступора, в который сами сознательно погрузились.

Я знаю, Йесира, что ты и твои собратья еще не совсем покинули мир молодых рас. Я знаю — ты все еще воздействуешь на сны и мечтания людей, эльфов и…

Ближе к делу, Кораэлстраз! Даже в моих владениях твое время не безгранично!

Но ведь ты не оставила совсем этот мир! Ты не укрываешься в сумасшествии, подобно Мелигосу, и не ищешь убежища среди обломков прошлого, как Носдорма! В конце концов, разве наши сны и мечты не связаны с будущим?

Не больше, чем с прошлым. Хорошо бы тебе это запомнить!

Мимо проплыл полупрозрачный образ женщины с новорожденным младенцем на руках. Эпическая картина схватки юноши с молодыми монстрами вспыхнула и тут же погасла перед глазами Красуса. В одно мгновение сразу несколько сновидений окружили колдуна и растворились в воздухе. Это были и темные кошмары, и светлые грезы. Но так было всегда. Равновесие.

И все же колдун не мог смириться с мыслью, что его Королева все еще в плену, а Крыло Смерти собирается нарушить баланс добра и зла и отобрать мир у молодых рас. Если не удастся вызволить из плена Алекстразу и помешать Десвингу, в мире не останется места для надежд и мечтаний.

Поможешь ты мне или нет, Йесира, я все равно продолжу начатое! Я должен!

Ты вправе делать все, что пожелаешь…

Фигура дракона начала исчезать.

Колдун резко отвернулся, не обращая внимания на разлетающиеся за его спиной эфемерные образы.

Тогда верни меня обратно или брось в преисподнюю! Может, будет лучше, если я не стану свидетелем конца этого мира и того, что уготовано моей Королеве!

Красус ожидал, что Йесира, чтобы избавить себя и других Аспектов от бесконечных просьб надоедливого колдуна, вновь отправит его в сладкие объятия забвения. Но вместо этого дракон-маг ощутил легкое прикосновение к своему плечу.

Повернувшись, Красус увидел стоящую рядом с ним женщину. Прекрасную, но эфемерную. Светло-зеленое платье из тонкой струящейся ткани не скрывало ее фигуру. Чем-то эта женщина напоминала Красусу его Королеву, но все же это была не Алекстраза.

Глаза женщины были закрыты.

Бедный, не сдающийся Кораэлстраз. — Губы женщины не шевелились, но Красус узнал этот голос. Голос Йесиры. Бледное лицо женщины было задумчиво. — Ты способен на все ради нее.

Красус не понимал, зачем она произносит вслух то, что им обоим и так известно.