Он стал пристально рассматривать его, пробежал пальцами по подкладке и почувствовал прикосновение волоса, но не выпавшего из парика, а другого, более короткого, который принадлежал владельцу и зацепился в сетке. Вынув его, Сент‑Джеймс поднес его к свету, после чего отдал парик Линли.

– Саймон, что это? – спросила леди Хелен.

Ответил он не сразу. Сначала еще раз посмотрел на волос, зажатый в пальцах, постепенно осознавая, к каким выводам его подталкивает этот волос. Только одно объяснение имело смысл, и только одно объяснение решало загадку исчезновения Тины Когин. Однако он не сразу изложил свою версию.

– Дебора, ты надевала его?

– Я? С какой стати?

Взяв чистый лист белой бумаги, он положил на него волос и поднес к свету:

– Волос рыжий.

Сент‑Джеймс поглядел на Дебору. Удивление в ее глазах сменилось пониманием.

– Это возможно? – спросил он, поскольку только она видела обоих и только она могла подтвердить его догадку.

– Ох, Саймон. Яне очень в этом понимаю. Не знаю. Правда не знаю.

– Но ты же видела ее. Разговаривала с ней. Она дала тебе питье.

– Питье, – повторила Дебора и бросилась вон из квартиры.

Всем было слышно, как грохнула о стену дверь ее квартиры.

– В чем дело? – спросила леди Хелен. – Не думаешь же ты, что Дебора имеет к этому отношение. Женщина меняет внешность. Инкогнито. Все просто и ясно. Она хотела жить инкогнито. Она пряталась.

Сент‑Джеймс положил листок бумаги на стол. Сверху положил волос. Снова и снова он слышал это слово. Инкогнито. Инкогнито. Потрясающая шутка.

– Господи, – прошептал он. – Она же всем, с кем встречалась, говорила. Тина Когин. Тина Козин. Это же анаграмма.

В комнату влетела Дебора, потрясая фотографией, которую она привезла из Корнуолла, а в другой руке держа карточку с записью рецепта. То и другое она отдала Сент‑Джеймсу:

– Переверни.

Это ему было не нужно. Он и без того знал, что почерк будет один.

– Саймон, это она дала мне. Рецепт своего напитка. А на обратной стороне фотографии Мика…

Линли подошел к ним, взял карточку и фотографию у Сент‑Джеймса.

– Боже Всемогущий, – прошептал он.

– Что, черт возьми, там такое? – спросила леди Хелен.

– Думаю, это объясняет, зачем Гарри Кэмбри потребовалось убеждать всех, что его сын – супермен, – ответил Сент‑Джеймс.

***

Дебора налила кипяток в чайник и понесла чайник в комнату, чтобы поставить его на дубовый столик, который теперь стоял посреди комнаты. Дебора и Линли сидели на раскладывающемся диване, леди Хелен и Сент‑Джеймс – на стульях. Сент‑Джеймс прихватил с собой расчетную книжку, которая лежала вместе с остальными вещами Мика Кэмбри: с папкой, карточкой с телефоном «Айлингтон‑Лондон», оберткой из «Талисмана», фотографией, рецептом напитка, который он вручил Деборе в день ее переезда – в качестве Тины Когин.

– Вот эти десять цифр, – показала леди Хелен, – плата за квартиру, которую вносила Тина… вносил Мик Кэмбри. И время как будто совпадает. Смотри, Саймон, с сентября по июнь.

– Он снял квартиру задолго до того, как они с Марком затеяли свое дело, – заметил Линли.

– Значит, деньги из другого источника? – спросила Дебора.

– Судя по словам Марка, из этого же.

Леди Хелен провела пальцем по странице, на которой была доходная часть.

– Но он целый год получал деньги два раза в месяц. Откуда, черт побери?

– Очевидно: у него был еще один источник дохода, – подвел итог Сент‑Джеймс, еще раз проглядев записи.