Двое его спутников, спустившись, застают своего товарища в бодром расположении духа, смеющимся над простенькой байкой о голодном хорьке и кролике - у цыган, как видно, неисчерпаемый запас шуток подобного рода, которым они сами не устают радоваться, будто слышат в первый раз.

Эльрик пытается рассмешить их в ответ - но все его попытки вызывают лишь сдержанное недоумение, но тут вступает Уэлдрейк с целой коллекцией перлов о пастухах и овцах, и лед сломан окончательно. К тому времени, как они отправляются к дамбе над западными холмами, цыгане окончательно принимают их в свою компанию и заверяют, что Страна Цыган окажет им самый радушный прием.

- Гав-гав, ай-яй-яй, слышен там собачий лай! - заливается вовсю Уэлдрейк, размахивая кружкой портера, которую предусмотрительно прихватил с собой с постоялого двора. Едва не вываливаясь из седла, он пытается окинуть взглядом открывающуюся картину. - Сказать правду, мастер Эльрик, в Патни мне начинало порядком надоедать. Хотя мы и строили планы переехать в Барнс.

- Послушать вас, так это не самые приятные места? - Эльрик, что с ним редко бывает, от души наслаждается обычной дружеской болтовней. - Древняя магия и все такое прочее? Я немало повидал таких стран.

- Хуже, - кривится Уэлдрейк с видом крайнего отвращения. - Они расположены к югу от реки. Боюсь, я не сумею объяснить вам весь ужас этого факта. Сказать правду, теперь мне кажется, я слишком много писал. В Патни больше нечего делать, понимаете? Но Кризис - вот истинный исток творчества. Кризис, и только он. Переживания, смятение души... А единственное, в чем можно быть уверенным твердо, сударь, это что в Патни Кризис вас не настигнет.

Эльрик выслушивал все это с самым любезным выражением лица, как обычно слушают друга, когда тот обсуждает нечто для него особенно важное, но даже не думал вникать в смысл, позволяя воркованию Уэлдрейка убаюкивать свою истерзанную душу. Болезненное действие яда по-прежнему ощущалось во всем теле. Но, по крайней мере, теперь, если цыгане обманут их или заманят в ловушку, он знал, что сумеет убить их без всякого труда. На репутацию этих бродяг ему было в высшей степени наплевать. Может быть, местные селяне и боятся этих головорезов, но для опытного бойца совладать с ними не стоило труда. К тому же он не сомневался, что в драке всегда сможет положиться на Розу, хотя Уэлдрейк, скорее всего, окажется обузой. Во всех движениях поэта ощущались неуверенность и неловкость. Он был из тех людей, кто - дай им в руки меч - скорее смутит и насмешит, чем испугает противника.

Альбинос время от времени переглядывался со своими друзьями, но пока ни один из них не выказывал тревоги. Правда, общество вооруженных до зубов цыган, с их буйным и непредсказуемым нравом, едва ли способствовало душевному покою, но до сих пор те вели себя вполне смирно. К тому же, поскольку загадочные сестры отправились в Страну Цыган, самым разумным для троих искателей приключений было также отыскать туда дорогу. А для этого их нынешние спутники годились как нельзя лучше.

На глазах у Эльрика Роза, должно быть, чтобы хоть немного сбросить напряжение, пустила лошадь в галоп по узкой тропе вдоль пропасти - да так, что комья земли и камешки полетели из-под копыт во тьму, где ревела невидимая река. Цыгане радостно поспешили за ней следом, совершенно не думая об опасности, крича и вопя, словно в жизни не знали развлечения лучше, и Эльрик расхохотался, ощущая их веселье, а Уэлдрейк захлопал в ладоши и заулюлюкал, точно мальчишка в цирке. Но вскоре перед ними вырос зловонный мусорный завал, куда выше того, что альбинос видел прежде. Там, у разрытого в стене отбросов прохода, их встретили другие цыгане, сердечно приветствовавшие своих шестерых собратьев.