Пассажиры спали ровно сутки и вылезли на свежий воздух, когда 'Кибунэ-мару' уже была в открытом море, а берег Ая слился с темным горизонтом на западе. Несмотря на то, что джонку прилично качало, никто из них не страдал от морской болезни. Из чего кантё заключил, что они бывалые путешественники не только по земле, но и по морю. Он велел отнести им сакэ и приветственно махнул с мостика. На ветру сакэ быстро остывал. Акинобу помахал в ответ и подумал, что кантё сущий пират. Его красная морда не внушала доверия. Это мое последнее путешествие, загадал он. Пусть оно закончится счастливо. Я и так здорово рисковал, взяв Юку с собой. Натабура упросил. Правда, она ни разу не то что не пискнула, даже не подала вида, что ей трудно. Хорошая жена досталась Натабуре. Ему жена – а мне дочка. Теперь вместо меня будут ходить Натабура и Язаки, если, конечно, Язаки захочет, а я буду воспитывать внуков.

Он старался не думать о том, что всего через месяц его должны ввести в Совет Сого на должность рисси. Поэтому-то они и спешили вернуться на родину. Будет скучно, думал он, после гор, ветра и пустынь. Ему вменялся в обязанности контроль над соблюдением монахами заповедей Будды и норито – молитвословия. Стар я, думал он, стар. Прощай, свобода, – и с тоской, словно прощаясь, глядел на пятицветные облака. Во все времена это считалось хорошим предзнаменованием. Ну и отлично, ну и хорошо, – вздохнул Акинобу, ни капли не веря приметам.

В одном он кривил душой – старым он не был. Скорее, предусмотрительным и осторожным, но только не старым. Однако щемящая тоска сжимала сердце – еще не окончилось это путешествие, а его уже тянуло в новую дорогу. Он гнал от себя это чувство – что еще нужно человеку, кроме спокойной обеспеченной старости? Что?! Наму Амида буцу! К ней стремятся все умные люди. И добавил совсем глупо: но только не ты.

– Натабура, как ты думаешь, не зря мы это везем? – он чуть заметно кивнул в сторону каюты, где лежали три тюка. – Я тебе не рассказывал. В Гуйяне я разговорился с хозяином постоялого двора. Год назад у них сожгли христианскую общину. Три сотни человек. И еще в двух деревнях. Ходят слухи, что и у нас то же самое.

– Вы думаете, император Мангобэй отдает такие приказы? – спросил Натабура так, чтобы никто из команды его не то чтобы не услышал, а даже не понял бы сути разговора.

– Если бы я знал точно… – покачал головой Акинобу, наблюдая, как матросы под ритмический крик: – 'Хо!!!' ставят тяжелый парус.

Судя по всему, больше половины команды составляют новички: тали скрипели неритмично, мокрый парус то набирал ветра, то безвольно повисал. Боцман ловко раздавал зуботычины, покрикивая: 'У вас что, головы из дерьма?! Работайте быстрее, быстрее!'

– Тот, кто управляет им?

– Нет, – отвернулся от ветра Акинобу. – Хотя регент Ходзё Дога носит христианский крест в качестве амулета от болезней, он подчиняется более мощным силам.

– Кому же, учитель? – удивился Натабура.

О политике они разговаривали меньше всего. Политика была мало привлекательным, к тому же опасным занятием. Их интересовали другие вопросы, поэтому Натабура оказался несведущ в ней.

– Пока Ая не ослабит хватку, у нас ничего не изменится. Но, к сожалению, нашего века не хватит.

– Тучи приходят.