Кайман, удивленный новой обстановкой, начал вертеться вокруг меня, испуская зловонный запах мускуса, создавая брызги своим длинным хвостом и с каждым мгновением приближаясь ко мне. Я продолжал отчаянно кричать, почти не различая берега сквозь непроницаемую пелену. Вдруг туман рассеялся. Кто–то услышал мой зов о помощи и теперь кричал мне: «Мужайся, дитя мое, я спасу тебя!»

Сознание того, что я не одинок, вернуло мне силы. Оглянувшись, я увидел на берегу Ганга человека, сидящего на лошади. Он безуспешно пытался заставить ее броситься в реку. Лошадь вся покрылась пеной и сопротивлялась, поднималась на дыбы и, казалось, вот–вот опрокинется на спину. Борьба между человеком и животным длилась несколько минут. Наконец незнакомец одержал победу. Усмиренная лошадь прыгнула в реку и, направляемая железной рукой, быстро поплыла к лодке.

Кайман, увидев новую добычу, более достойную его аппетита, бросил меня и направился к смельчаку. Всадник ожидал чудовище, которое, заскрежетав зубами, бросилось на него. Он вонзил кинжал в пасть так, что побежденный кайман уже не мог закрыть ее. Затем мой спаситель вытащил пистолет и, прицелившись, выстрелил в глаз чудовища, которое сразу же погрузилось в воду, но вскоре всплыло на поверхность кверху брюхом. Солнце осветило белую кожу его живота и серебряную чешую…

Кайман погиб! Господин подъехал ко мне… Я чувствовал, что силы покидают меня, глаза закрываются, а сердце перестает биться.

— Ты спасен, мой мальчик! — сказал незнакомец таким добрым, ласковым голосом, что силы вновь вернулись ко мне. — Ничего не бойся, поедем со мной!

Сказав это, он взял меня на руки, посадил на лошадь и вернулся на берег…

… … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … …

Казиль помолчал некоторое время, потом отер рукой слезу, застывшую на его длинных бархатных ресницах, и прибавил:

— Господин, всадник, рисковавший жизнью для спасения неизвестного ребенка, не принадлежавшего к его племени и религии, был сэр Джон Малькольм, ваш отец!

— Мой благородный отец! — прошептал молодой англичанин. — О, он — настоящий герой! Он считает самопожертвование самым естественным делом!

— Теперь вы можете понять, как сильно я люблю его, — продолжал Казиль, — и всех, кто ему дорог.

— Казиль, дитя мое, — спросил Джордж, — жива ли твоя мать?

Маленький индус покачал головой.

— А отец?

— Нет господин.

— Есть ли у тебя кто–либо из родных?

— Никого!

— Как? Ты — сирота и один во всем мире?

— Да, господин, я — сирота, никто никогда не любил и не любит меня, кроме вашего отца. Я, в свою очередь, люблю только его и близких ему людей.

— Дитя мое, если хочешь, мы больше не расстанемся.

Казиль опустил голову и не отвечал.

— Неужели мысль жить рядом со мной, в доме моего отца и брата пугает тебя? — спросил Джордж.

— О, нет, господин! — вскричал мальчик.

— Значит, ты боишься потерять свободу. Но ты напрасно беспокоишься, ты будешь для нас скорее другом, чем слугой.

— Господин, меня не это беспокоит.

— Что же?

— Беру в свидетели богов, что я был бы счастлив жить рядом с вами, но я не свободен.

— Не свободен?

— Да.

— Ты принадлежишь кому–нибудь?

— Да.

— Кому?

— Этого я не могу сказать.

— Почему же?

— Я связан клятвой!

Глава 8.