— Простите меня, милорд, простите, — сказал он глухим, изменившимся голосом, — я омрачаю праздник, внося в него тягостное настроение.

— Тягостное настроение? — переспросил губернатор.

— Не томи, брат, объясни, ради Бога, — умолял Эдвард дрожащим от волнения голосом, взяв брата за обе руки.

— Друг мой, — воскликнул Джордж растроганным голосом, — ты уже не ребенок, ты — мужчина! Собери все свое мужество, прояви всю свою твердость…

— Джордж, Джордж, ты пугаешь меня, что за страшное известие принес ты? Что случилось? Скажи!

Джордж обратился к лорду Сингльтону:

— Господин губернатор, господин милорд, господин президент Бенареса, — воскликнул он, — я пришел сюда, чтобы умолять вас о правосудии и мести.

— Милостивый Боже, — переглянулись девушки.

Принцесса Джелла хранила молчание, но взгляд, брошенный ею на Дургаль–Саиба, говорил: «Он все знает!»

— Почему говорите вы о правосудии, о мести? — удивился пораженный ужасным видом Малькольма губернатор.

— Я прошу их у вас.

— Правосудия?

— Да, милорд.

— Для кого же?

— Для моего отца.

— А мести?

— Для его убийц.

По толпе гостей пробежал глухой шум, у каждого вырвалось невольное восклицание: «Сэр Джон Малькольм убит!»

Эдвард, пораженный ужасной новостью, как безумный схватил руки брата, заставил его обернуться к себе и голосом, надорванным внутренним волнением, произнес едва внятно:

— Джордж, скажи, ради Бога, это неправда, я ослышался… не так ли? Ведь я не понял… ты говоришь не о нашем отце? Неправда, он жив… мы сейчас увидим его… Господь не допустил бы совершиться такому неслыханному преступлению! Нет, нет, не может быть, я брежу… я схожу с ума!

— Наш благодетель, наш второй отец умер? О горе, горе! — воскликнули мисс Мария и Эва.

— Но нет, нет, это неправда… этого не может быть! — бормотала Мария.

— Такой человек не может умереть, — убеждала всех Эва.

Джордж вместо ответа произнес только одно слово:

— Смотрите!

И, обратив лицо к той стороне, откуда пришел, он протянул руку вперед так, что толпа гостей почтительно расступилась, как бы не в силах устоять и не поддаться действию бурного всепреодолевающего потока, и в своем движении направо и налево открыла пространство, в котором таился ответ на главный вопрос. Изумленным взорам гостей предстал закрытый со всех сторон паланкин, возле которого стояли Стоп и Казиль, настолько же бледные и встревоженные, как и сам Джордж, медленно приближавшийся к носилкам. Присутствовавшие молча взирали на молодого человека, не смея произнести ни слова. Джордж откинул одну из занавесок паланкина, и глазам присутствующих предстала неподвижная масса, обернутая белой материей, контуры которой выдавали все признаки человеческого тела. Джордж приподнял покрывало, и стоящие рядом мгновенно узнали главного судью, увидели лицо, искаженное предсмертной агонией.

— Смотрите! — повторил Джордж среди могильной тишины, — взгляните на тело безвинно пострадавшего праведника. Под этим саваном все, что осталось от сэра Джона Малькольма.

Крик ужаса и негодования раздался со всех сторон. Мария и Эва бросились на колени перед паланкином. Отдельные фразы заглушали рыдания. Подавленный горем и глубоким отчаянием, преклонив колени перед телом покойного отца, молча стоял возле девушек Эдвард. Взяв холодную руку убитого, он прижимал ее к губам, как бы желая согреть ее.

Безмолвный свидетель этой грустной сцены губернатор Бенареса вытирал крупные слезы, градом катившиеся по его бледным от волнения щекам.