Похожее мы видим и в трансформации вице–президента Чейни. Вскоре после 11 сентября 2001 г. он погрузился в изучение ислама, и его учителями были неоконсерваторы Бернард Льюис, Фуад Аджами и Льюис «Скутер» Либби, которые утверждали, что свержение Саддама Хусейна покажет силу Америки и увеличит доверие к Соединенным Штатам во всем исламском мире. Чейни присоединился к партии войны.

ОТЕЦ И СЫН

Впервые за столетие республиканская партия в 2004 г. во второй раз подряд завладела Белым домом, сенатом и палатой представителей. Так было только во времена после победы Севера над Югом в Гражданской войне. Произошла немыслимая прежде концентрация колоссальной власти. И центром этой правящей миром власти является Совет национальной безопасности (СНБ), в который входят президент США и его ближайшие помощники. У этого органа больше ресурсов, мощи, прерогатив, способности применять силу в любом краю планеты, чем у любого правителя в мировой истории.

Как известно, СНБ первых сорока пяти лет существования концентрировался на реакции Советского Союза; после этой эпопеи данный орган, чьи полномочия не подтверждает и не оценивает даже конгресс, обрел невообразимую силу. И при этом мало кто специально обращает внимание на этот находящийся как бы в тени орган, работающий ежедневно и принимающий решения, касающиеся всех нас. Но те, кто входил в СНБ, как бы являют собой самую влиятельную элиту современного мира. Теперь члены СНБ практически игнорируют внешнюю реакцию, отношение мира за пределами американских границ. Поразительна «безнаказанность» работы этого органа, членов которого не нужно проводить через процедуру парламентских слушаний.

Как главный распорядитель нынешнего американского Совета национальной безопасности, Кондолиза Райc, бесспорно, была ближе к президенту, чем любой из ее предшественников на посту советника президента по национальной безопасности. По ее собственному признанию, она проводила до шести–семи часов в день рядом с президентом. Более того, она как бы стала «неофициальным» членом семьи президента, проводя с этой семьей воскресные обеды, проводя с ней отпуск.

Лояльность Райc президенту как руководителю и как личности абсолютна. Вот ее собственная оценка своего босса: «Этот президент обладает стратегическим мышлением в большей мере, чем какой–либо другой президент, которого я видела. Время от времени что–нибудь в разведывательных оценках провоцирует его мыслительный процесс и подвигает на уточнение его стратегического курса. Я видела много такого в летней резиденции, в Кэмп — Дэвиде и на его ранчо в Техасе. Мы сидим и работаем над очередной проблемой, и вдруг он говорит: «Вы знаете, я сейчас подумал: ситуация в Китае». Это нечто люди не понимают, говоря о президенте. Потому что, если вы не сидите рядом с ним в Овальном кабинете, вам этого не увидеть». Во многом перекликается мнение еще одного наблюдателя, видевшего Белый дом обоих Бушей, — Колина Пауэлла: «Буш‑43 похож на Буша‑41 своей готовностью действовать, но для 41‑го это был процесс, которому предшествовали специальные размышления, в то время как 43‑й руководствуется больше внутренней инерционной навигационной системой, а не интеллектом. Он знает во многом то, что он хочет делать и что он хочет услышать по поводу того, как достичь задуманного».

Представления Райc об оптимальной работе СНБ были выработаны еще в годы ее работы в СНБ Буша–старшего, где ее учителем был тогдашний советник — Брент Скаукрофт (самый влиятельный президентский советник после Генри Киссинджера и Збигнева Бжезинского).