— Да сколько их тут?! — завопил Соник.

Чуча успела на пару шагов опередить Таймсквера, и когда показались новые клоны, ее фигуру окружил каркас светящихся линий, будто лазерных лучей. Они соединились плоскостями, образовав световой доспех. Голову скрыл шлем. Из кулака правой руки в две стороны выстрелили стержни света, на их концах выросли широкие плоские лезвия, будто лопасти весла.

Она бросилась вперед, вращая своим огромным оружием. Пригнулась, подрубила все четыре лапы первого клона, и пока он выл, пытаясь встать, раскроила череп второго от пасти до затылка. Кость лопнула, как разбившаяся об асфальт дыня.

Оттолкнувшись лезвием от пола, будто прыгун с шестом, Чуча взмахнула другой рукой, из которой выплеснулся клубящийся багровый хлыст. Она захлестнула его вокруг шеи третьего пса. Шерсть задымилась, он захрипел, а Чуча, пустив хлыстом волну, швырнула тварь через всю комнату и насадила боком на торчащий из бетонной стены штырь.

Клон еще издыхал, суча лапами, а она уже бежала дальше. Перед ней остались три пса, но первый из них оказался ловчее тех, с кем она успела разобраться. Он прыгнул на стену, сильно оттолкнувшись лапами, атаковал ее сбоку. Броня полыхнула светом, отражая удар, и Чучу бросило в сторону.

— Чуча, осторожно! — крикнул Соник.

Все же девушка смогла устоять, хотя и упала на одно колено, а силовой доспех защитил тело от когтей и клыков. Втянув хлыст обратно в руку, Чуча крутанула своим оружием, похожим на весло с заточенными лопастями, и перерубила хребет пса.

Два оставшихся клона бежали к ней и были уже совсем близко. Выругавшись, Таймсквер исчез.

Но совсем не так, как Скрай. Белобрысый мангуст двигался быстро, но не более того. В конце концов, и Чуча тоже была очень шустрой, как и любой мета-игрок с прокачанным Телом. Но когда Скрай исчезал, его все же можно было разглядеть в виде стеклистого прозрачного силуэта, а вот Тайм со своей способностью тормозить время переходил в какой-то другой поток бытия, просто становясь невидимым.

Два алых взблеска мигнули в комнате. Первый клон ударился о стену, превратившись в шерстяной мешок, набитый расплющенными внутренностями и костями. Через долю секунды вращающаяся, как юла, голова второго клона врезалась в потолок и прилипла к нему посреди расплескавшегося темного пятна. С влажным хлюпом она отделилась от бетона и свалилась обратно, прямо на обезглавленное туловище, неподвижно растянувшееся на полу.

Таймсквер возник позади псиных трупов, на другом конце комнаты, наклонившись вперед и упершись в стену ладонью. По правой руке, сжатой в кулак, стекали затухающие алые отблески. Он перекинул через голову цепочку медальона, развернулся и позвал:

— Пух!

Тот, присев над растянувшимся у левой стены телом Скрая, ругался:

— Малой, твою мать! Очнись! Да пошевелись ты! Малой!

Когда мы подошли, Пух поднял к нам растерянное лицо:

— Зацепил его ядром. Оно с руки сорвалось, понимаете? Из-за той гребаной шавки! Я раскатал второго пета, но и Малого задел…

Чуча, чей силовой доспех и оружие уже погасли, оттолкнула его, встала на колени и положила пальцы Скраю на шею.

— Он жив. Только без сознания. Оглушен.

— Ты и сам ранен, Пух, — заметил Таймсквер.

Здоровяк уперся рукой в стену, выпрямился. Его качнуло.

— Вся спина в крови, — добавил Соник.

— Выноси его отсюда, — Тайм кивнул на оставшуюся позади лестницу. — Дальше мы сами.

— Слушай, я не хотел…

— Как вышло, так вышло. Вы оба сейчас не бойцы. Выноси!

Увалень больше спорить не стал — обхватил Скрая за плечи и потащил к лестнице. Видно было, что ноги у него подгибаются.