|
Удивительно: тело ее действительно сочилось теплом жизненной силы: губы, бедра, груди. – Хватит, Марли, – одернул ее один из парней. Девица нехотя отодвинулась, губы у нее плаксиво дрожали, как у обиженного ребенка. Остальные девицы злорадно хихикали – эдакие каверзные одноклассницы. – Почему это Марли можно, а нам нельзя? – заносчиво возразила одна из них, рослая блондинка. – Рашен! – строго прикрикнул Дрииж. – Ага, всегда ей все первенькой. Ой! – Марли успела крепко дернуть ее за волосы. Секунда, и обе уже царапались и вопили под задорное гиканье подружек. Карлсен застыл от любопытства: увидеть такое в Гавунде, где самодисциплина – культ, он ожидал меньше всего. Правда, драчка длилась недолго: парень атлет по имени Саргас, разъяв склочниц, одним движением расшвырял их так, что обе покатились по траве. Марли, вся в слезах, убежала, блондинка же, горя мстительной радостью, высунула язык и козой заблеяла сопернице вслед. Правда, и она, получив по заду увесистый шлепок от того же Саргаса, ойкнула и унеслась прочь. – Хватит, балаболки! – Саргас громко хлопнул в ладоши. – А ну марш по домам! Прелестницы, разочарованно потускнев, послушно потянулись к пещерам. Клубин насмешливо улыбался. – Так они все же роботы? – не выдержал Карлсен. – Как ты думаешь, Саргас? Роботы они? – спросил гребис у Саргаса. – Ну да! – с некоторой даже запальчивостью воскликнул тот. – Видишь ли, доктор Карлсен ничего не знает о мысленных формах. – Мысленных формах? – изумился Карлсен. – Так давай же ему покажем, – предложил парень. – Овроку как раз нужна наложница. С твоего позволения, – почтительно повернулся он к гребису. – Конечно, – кивнул тот. Заручившись согласием гребиса, Саргас повернулся к Карлсену. – Не желаешь ли посмотреть на врубад? (Спросил чисто из вежливости). Саргас прошел на середину поляны к столпу пара, султаном ветвящегося в безмолвном воздухе. – Что такое врубад? – вполголоса поинтересовался Карлсен у Клубина. – Важнейший из всех наших ритуалов. Означает «единение части с целым». Любопытно было взглянуть на пар поближе. Карлсен думал, что столп, наподобие гейзера, исходит из округлой скважины в земле. Оказалось, что из неширокой трещины футов шести в длину. Да и не пар: закраины трещины не были увлажнены. Сам запах испарения не лишен был приятности – можно сказать, «земляной», что то вроде теплого сыроватого компоста, когда ворошишь его лопатой. Молодые люди полуовалом встали по обе стороны трещины, Оврок по центру с одной стороны, Саргас с другой, Клубин и Карлсен – в десятке футов. Все стояли, склонив голову на грудь и закрыв глаза как на молитве. Так прошло примерно десять минут. Из пещер с пристальным любопытством высовывались девицы. Первым пошевелился Саргас, открыв глаза и оглядев остальных. – Готовы? – все разом подняли головы. – Дрееж начинает. Дрееж, сосредоточенно насупясь, не мигая, впился в курящийся столп. Несколько секунд все было без изменений. И тут стало заметно: пар как бы сгущается. Через несколько минут он уже тягуче стелился над землей, заметно убыв в высоте. Дрееж, расслабясь, огляделся, как бы говоря: «Я свое дело сделал». Саргас кивнул Овроку. Чувствовалось, что тот слегка нервничает. На миг он закрыл глаза, словно собираясь с силами, и цепко, с искаженным от напряжения лицом, вперился в густой дым. Шлейф сбило на сторону, на секунду накрыв Саргаса и весь его ряд, кто то закашлялся. И тут, внезапно поредев, дым волнистыми клубами пошел вверх. Карлсен распахнул глаза, когда клубы начали срастаться, образуя нечто, несомненно, напоминающее женские формы. На миг проявились талия и бедра, тут же, впрочем, разойдясь. |
