|
– Это было так давно. – Кто, интересно, ее построил? – Они звались толанами. Это с другой планеты звездной системы Ригель 35; сюда они прибыли на старинном корабле. Помолчав, он добавил: – Скажу сразу, это для нас одно из исторических мест. Можно сказать, что то вроде святилища, – произнес он до странности сдавленно, с глубоким чувством. Они шли по полу, стены вторили гулким эхом. – Да какого ж они были роста? – недоуменно спросил Карлсен, оглядывая громадные металлические конструкции, по виду явно кресла, хотя по высоте просто башни. Угадывался и прислоненный к стене складной стол – слоновьих размеров загогулины и металлическая плоскость. – Футов пятьдесят. Притяжение на их планете Ригель 35 слабее здешнего больше чем наполовину. – Но при этом гуманоиды? – Вон там можно видеть, как они выглядели. – Крайски указал на дальнюю стену. На ее исчирканной поверхности различались остатки группового портрета или фото. Фигуры были, очевидно, в натуральную величину и в естественных позах. На первый взгляд, похожи на людей, но если всмотреться, то потому лишь, что стоят вертикально и имеют руки ноги. Головы чересчур длинные и немного конусоидные, кожа зеленая. На голове по обе стороны плоского пятака симметрично расположены четыре глаза, причем, судя, по одному созданию, стоящему вполоборота, глаза имеются еще и по бокам. Руки длиннющие и тонкие, с крупными трехпалыми ладонями (не то пальцы, не то наросты). Одежды на них не было, а потому различалось, что среди них есть свои мужчины и женщины. В отличие от людей, бедра вверху не сходились, образуя зазор, так что ноги походили на два столба, подпирающие постамент. У мужчин отчетливо выделялся длинный кожистый член, свисающий до колен, у женщин полового органа заметно не было: лысый лобок был совершенно плоским. Женщины (грудки крохотные) были также миниатюрнее и стройнее мужчин. К сожалению, изображение на металле уцелело лишь местами. – А это что? – Карлсен указал на середину помещения, где из пола фута на четыре выступали два полушария, покрытые чем то похожим на черную траву. – Это подкладывалось под ноги. На них можно сесть (наверное, для того и шли через зал). – Крайски рухнул на крайнюю, и та, вдавившись, образовала углубление по форме его тела. Карлсен осмотрительно опустился на соседнюю. Чем то напоминало сиденья в капсуле у Грондэла. «Трава» оказалась мягкой и шелковистой, хотя было в ней что то от резины. Но все равно, приятно и комфортно, будто завалиться в стог свежего сена. Только сейчас, в минуту расслабления почувствовалось, как, оказывается, ноют мышцы. Карлсен, вытянувшись, блаженно вздохнул. Что странно, в теле по прежнему мрела теплота поглощенной протоплазмы. Любопытно, ведь обменялись же телами. Вблизи было видно, что и кресла изъедены какой то белесой ржавчиной – кое где она проточила металл насквозь. – Что они делали, в этой лаборатории? – Изучали формы жизни на этой планете, в особенности, снаму. – Ага! – Карлсен повернул голову, чтобы получше разглядеть стеклянную емкость: вышина футов тридцать, а в ширину шире, как минимум, вдвое. – Да, здесь их держали. – Опять голос ему, будто перехватило. Какое то время оба молчали. Потом Крайски произнес: – До тебя начинает доходить? – По моему, да. – Карлсен изумленно отмечал, что Крайски, каких то полчаса назад такой черствый, бесчувственный и садистски злобный, способен на такие глубокие эмоции. Вот уж, действительно, не спеши судить. Стекло емкости имело буроватый оттенок: как видно, выплавлено из берегового песка. – Хочешь сказать, они обменялись телами? Крайски вместо ответа заговорил вдруг на незнакомом языке. Слоги звучали резко и отрывисто, со странными гласными и шипящими. |
