Я уселась рядом с Питом, и «альфа-ромео» влилась в поток машин.

— Как спалось? — спросил Пит, чудовищными усилиями протискиваясь между автомобилями и даже обгоняя их.

— В общем, неплохо. Но я должна вам сказать: вечером, когда мы ужинали в ресторане, полиция обыскала мой номер.

— Вот как?

— Портье извинился, хотя он тут ни при чем.

— Как он объяснил обыск?

— Сказал, что в соседнем номере горничная обнаружила труп, а поскольку меня в это время в отеле не было, то полиция, проверив мои апартаменты, успокоилась и больше мной не интересуется.

— Хм... Как видите, я не промахнулся с идеей поужинать в ресторане. — Брук бросил на меня торжествующий взгляд. — Ну, а теперь — о деле, — он посерьезнел. — Не говорите графине ничего лишнего. Она убеждена, что я — повеса, прожигатель жизни...

— Все поняла. А как вы представите ей меня? Мэвис Зейдлиц, частный детектив? Девушка из Лос-Анджелеса?

Пит задумался. Он глядел на дорогу и покусывал нижнюю губу.

— Ладно, говорите ей все, что хотите, только скажите, что я сыта по горло приключениями в духе сицилийской мафии.

Мой спутник пробормотал нечто невразумительное. Он мастерски вел машину. Езда успокаивала, и я положилась на судьбу: будь что будет.

Неожиданно Пит свернул в узкую улочку, где не было тротуара, пешеходы жались к стенам домов и только чудом увертывались от машин.

Прищурив глаза, Пит сказал:

— Графине скажем следующее: вы, Мэвис, — моя давняя приятельница, которая приехала в Рим в отпуск.

Намекну, что вы — девушка находчивая, легкая в общении, веселая, любит приключения... Ну, а то, что вы еще и очаровательны, графиня увидит сама, глаза у нее есть. После этого, я думаю, она поймет, что вы можете стать украшением компании, и пригласит вас на Капри. Надо же ей кем-то потчевать своих гостей. Так что вы вполне сойдете за оригинальный калифорнийский пудинг.

— С чем его едят? — фыркнула я. — Мне кажется, ваша графиня решит, что я авантюристка. А авантюристки, в основном, ищут легких заработков...

— Но вслух она скажет, что вы обаятельны до неприличия. Я уверен! Графиня будет рада принять в своем доме такую американскую штучку, — заверил Брук.

— Бог с ней, с этой вашей графиней. Пусть старая обезьяна думает, что хочет. Ее мнение меня не интересует.

— Старая обезьяна? — От удивления брови Пита взлетели вверх. — Очень смелое заявление. Вы даже не видели фотографии графини...

— Я и без фотографии очень хорошо ее представляю: важная, чопорная, надутая величием...

— Хм...

Левой рукой Пит достал портсигар, ногтем открыл его и даже умудрился достать сигарету. Правая рука крепко сжимала руль. Пит предложил сигарету мне, но я отказалась: от никотина сужаются сосуды и портится цвет лица. А мое лицо — моя визитная карточка.

— Жаль, что вы не можете оценить вкус этого табака!

Пит щелкнул зажигалкой.

— А что такого в вашем табаке?

— Эти сигареты изготовляет вручную один старичок с Олдбенд-стрит. Кстати, по моей собственной технологии. Минимум вреда, максимум удовольствия.

— Знаете, Пит, хотела бы я выйти замуж за человека, который любил бы меня так, как вы любите себя.

— Мэвис, а вы ко всем своим достоинствам еще и остроумны! — И он хлопнул меня по бедру, как будто оно стало его собственностью.

Я отодвинулась.

— Но-но!

— Не дуйтесь, Мэвис. Мы ведь партнеры.