— Что же мы стоим? Надо спасать... — заорал Гарри.

— Стой! Мы наделаем сейчас ошибок. Они — профессионалы... Если мы ворвемся в комнату Амальфи, первое, что они сделают — убьют его!

— Значит... значит... — Взгляд Гарри лихорадочно метался. — Надо придумать оттекающий маневр.

— Мэвис!

Графиня схватила меня за руку. Глаза ее молили о помощи.

— Мэвис! Сегодня вы уже спасли меня. Рискните еще раз, пожалуйста! У нас нет другого выхода... Этих бандитов надо отвлечь, сделать нечто такое, что выбьет их из седла... Вы можете! Помогите!

Что я могла ответить на такой призыв?

— Конечно, Карла.

Мы договорились, что я войду к Амальфи одна. А Гарри и графиня попытаются пробраться в комнату со стороны балкона. Я не считала, что сильно рискую. Да, Памела Уоринг — садистка и мразь. Но там ведь находится секретный агент британской разведки, которому я уже оказывала кое-какие услуги. Он защитит меня.

— Идемте! Надо действовать, — скомандовал Гарри.

На лестнице мы разделились. Гарри и графиня пошли выше, чтобы из моей комнаты спуститься на балкон покоев мистера Амальфи, а я подошла к двери, за которой, предположительно, находились Брук, Амальфи и Уоринг.

Что же такое предпринять, чтобы у них отпали челюсти и вывалились языки?

Допустим, мистер Амальфи меня загипнотизировал... Я должна в три часа ночи войти в его комнату и... Что-то сделать. Что?

И тут я вспомнила, что когда-то довольно успешно работала стриптизершей в одном шикарном ночном заведении. На самом деле стриптиз был прикрытием для темных делишек, и я устроилась в ночной клуб совсем не для демонстрации своих телесных достоинств, а как частный сыщик. Я вывела мошенников на чистую воду и... приобрела немалый опыт по части сбрасывания одежды при большом скоплении народа.

Итак, «загипнотизированная» Мэвис вспоминает, что ей надо «разоблачиться». С этой мыслью я решительно взялась за ручку двери, потянула дверь на себя и включила «внутреннюю музыку».

Мистер Амальфи сидел на кровати, скрестив руки и закрыв глаза. Памела сидела в кресле, а Пит стоял. В его руке я заметила пистолет. Еще я увидела, что стеклянная балконная дверь не зашторена.

Сделав «лакированный» взгляд и приклеив к лицу «рекламную» улыбку, я прошлась в танце по комнате и вышла на середину. Взяв стул, стала вертеться вокруг него, как будто это был некий сексуальный символ. Свитер был снят легко и грациозно. Выставив плечико и оттопырив свой задик, одной рукой я оперлась о спинку стула, а второй помахала свитерком, как пропеллером, и бросила его на Высокородную.

Памела вскочила и с перепугу заорала:

— Сумасшедшая! Идиотка! Что ты надумала?!

Я заметила краем глаза, что лысый толстячок смотрит на меня с большим интересом, а Пит таращится так, словно видит впервые.

— На подиуме — Мэвис Циркус! — провозгласила я и стала шаловливо играться с «молнией» брючек, то опуская, то поднимая ее.

Пит смотрел как завороженный, но проклятая ведьма что-то учуяла. Она недоверчиво поглядывала на меня, на Амальфи, снова на меня... Мне страшно захотелось дать по вертящейся голове чем-то тяжелым.

Вскочив одной ногой на стул, вторую ногу я отвела, чтобы как следует вмазать по лошадиным зубам Высокородной. Но Памела разгадала мои намерения, отскочила к балкону, глянула туда и завопила:

— Они... Они там!

К несчастью, мерзавка заметила графиню и Гарри, которые в это время влезали на балкон.

— Пит, чего ты медлишь! — закричала я, слетев со стула и подбегая к Бруку. — Памела — сообщница Марти Гудмена!

— Она? А не он? — Пит дулом пистолета указал на Амальфи.