Только меня не так и легко сломать-то. Ну поплачу. Ну порефлексирую. Сегодня. Завтра встану и пойду дальше, в первый раз что ли? Никакой Анри и его выходки меня не сломят.

Но Сашка закончил подбирать слова и я вздохнула, устроилась в кресле поудобнее и приготовилась внимательно слушать. Улавливая едва уловимые интонации и угадывая скрытые смыслы.

— То, что с тобой происходит, оно очень похоже, на… — Саша вновь замолчал. Потом мотнул головой, будто отгоняя шальные мысли и прошептал сам себе под нос. — Нет, пожалуй, это глупо, забудь.

Ага, так я тебе родной и дала сорваться с крючка!

— Забудешь тут, — прохрипела я. — Давай уже раз начал.

— Скажи, был ли в твоих снах кто-то с Лидией, кого ты увидела так же и в реальной жизни? Кто-то, кого она любила больше жизни. Того, кто следовал бы за ней по пятам и кто был бы ей предан больше, чем кто-то в жизни.

— Ее муж? — о том черноглазом я умолчала…

Даже если я не верила в эту прошлую жизнь, то все равно не хотелось быть способной на измену. И та тоска в глазах незнакомца, когда я протягивала ему ошейник… такая боль… и в нем, и во мне самой. Почему? Откуда? Откуда это дурацкое чувство, что все это реально?

Слишком реально.

— Нет, не муж, — тихо сказал Саша. — Кто-то еще… Катя, прекрати таить, это важно, слышишь? Был?

— Был… — выдохнула я, опустив голову. — Был кто-то… Но только там, не тут. Тут я его никогда не видела. Вообще так жизнь… она как бы другая, оторванная от этой. Там нет никого и ничего знакомого. Там многое… страшно и непонятно.

— Рассказывай.

— Саша, я…

— Рассказывай. Если не можешь разобраться сама, просто расскажи, разберемся вместе. Давай. Или ты мне не веришь?

— Верю.

— Вот и умница. Я слушаю.

Машина мягко неслась вперед, а я откинулась на спинку кресла и закрыла глаза… погрузившись в свои то ли сны, то ли видения. И начала рассказывать. Сначала слова не шли, застревали в горле. Но чем больше я говорила, тем было легче. Я будто изливала всю ту боль, что носила в себе, весь тот страх, все сомнения.

Я рассказала про все. И про девочку, что пряталась в шкафу, и про убийство мужа Алиции, и про странные видения о черноглазом незнакомце. Рассказала спокойно, сама удивляясь тому спокойствию, будто рассказывала про фильм или про странную книжную историю в которую до конца и сама не поверила.

Но это, оказывается, было мне так нужно… Рассказать. Кому-нибудь. Выплеснуть все, что накопилось на душе и надеяться, что никто не осудит.

Слова закончились. Дорога и дождь — нет. Я открыла глаза и поняла, что мы въехали в город. Спали в серой пелене мокрые, еще так похожие на деревенские, дома. Кутались в кипарисовые и яблочные шали. Ждали зимнего сна с таким же нетерпением, как и я.

— Ошейник, говоришь? — ухватился в моем рассказе за одну единственную деталь Саша, и в голосе его почему-то послышалась сталь. — И огромный черный пес у ног Алиции? Тот, кому она доверила собственного ребенка перед смертью? Черноглазый незнакомец? Ты уверена, что нигде подобного не видела в последние дни?

— Нет! — выкрикнула я, удивляясь упрямству Сашки.

Да что он вообще от меня хочет?

— Если только… — Сашка вдруг долбанул по тормозам, и машина сделала крутой вираж, чудом не врезавшись в дерево. Слава тебе Господи, что за нами никто не ехал, а по обе стороны дороги были склады и ни одного пешехода.