– Клятву?

– Что ты не станешь выполнять просьбы доньи Хаго, предварительно не поставив меня о них в известность.

– Просьбы бывают разными… – показала я сомнения, хотя такую клятву была готова дать хоть сейчас.

– Вот именно. – Теодоро прищурился. – За внешней безобидностью может скрываться что угодно. Я не хочу, чтобы мою дорогую во всех смыслах этого слова невесту похитили перед свадьбой.

– Вы думаете Ваше Величество, что тётя на такое решится? – я невольно рассмеялась.

– Я понятия не имею, что у доньи Хаго в голове, – с явным раздражением сказал Теодоро. – На мои условия она согласилась только под сильным давлением, и я уверен, что она может пренебречь договорённостями, если усмотрит для себя более выгодные условия.

– Странно. Я была уверена, Ваше Величество, что это фамильяр – помощник мага, а из того, что вы говорите, следует, что маг – расходный материал для фамильяра.

– Тебе, душа моя, это без разницы, – нехорошо усмехнулся Теодоро. – Но отвечу. Фамильяр после такого ритуала подчиняется только главе семьи. Об остальной части семьи он заботится, но постольку поскольку. И считает себя много выше остальных, которые для него не совсем прислуга, но близко.

– А вы не боитесь, Ваше Величество?

– Чего, душа моя?

– Того, что с вами случится то же самое, что и с моими родителями – пояснила я. – Тот, кто вкусил свободы, вряд ли захочет опять надевать на себя рабский ошейник.

– Если у этого кого то будет выбор: умереть или стать рабом, то, сама понимаешь…

Он вальяжно помахал рукой, а я уставилась на него во все глаза, потому что опять показалось, что его Сиятельность на миг пропала. Или нет, не показалось: когда мигнуло второй раз, я окончательно убедилась в том, что это не обман зрения.

– Что с тобой, душа моя? – с некоторой обеспокоенностью спросил Теодоро.

– Мне показалось, что что то случилось со светом. Словно он мигнул и опять загорелся.

– В чём это выразилось? – чуть приподнял правую бровь Теодоро.

– Словно ваша Сиятельность пропадала, Ваше Величество. – Я притворилась, что не заметила, как его рука неконтролируемо собралась в кулак, и продолжила как ни в чем не бывало: – А вот интересно, если у короля пропадёт Сиятельность, захотят ли подданные, чтобы ими управлял тот, кто навлёк на себя гнев Двуединого?

Вид у Теодоро стал такой, что показалось – сиди мы рядом, он бы меня ударил. Но в руки себя мурицийский король взял быстро, лицо его разгладилось, и он довольно спокойно ответил:

– Теофренией управляет семья из несиятельных.

– Там и Сиятельных нет, – возразила я. – А что будет, если пропадёт Сиятельность у короля в стране, в которой Сиятельных предостаточно?

Он зло оскалился.

– Я так понимаю, душа моя, что ты услышала кусок нашего разговора с Бласкесом, не предназначенного для твоих нежных ушек, и решила меня напугать? Эстефания, я играю в эту игру куда дольше и пугать могу куда сильнее и качественнее.

Несмотря на показанную уверенность, он подскочил, с грохотом отодвинув стул, и я даже не успела подняться, когда он покинул помещение. Причём не ножками, а телепортацией, настолько торопился получить консультацию у Бласкеса. Всё таки мне удалось нащупать его тайный страх, хотя, видит бог, я этого не планировала. Я планировала спокойно поужинать, с этим, увы, не получилось, потому что оставаться за королевским столом, когда оттуда ушёл король, нельзя даже будущей королеве.

Я встала, вспомнила про такой замечательный вариант приёма пищи, как фуршет, и наполнила тарелку всем, что попалось на глаза. Так даже лучше: поем у себя и Альбу угощу, если она вдруг появится.