Смотрели они на меня с подозрением, словно это я пыталась женить на себе Теодоро, невзирая на его нежелание, и использовала для этого все доступные мне методы, как приличные, так и нет. А ведь с любой точки зрения я – завидная партия: молодая, красивая, Сиятельная и с огромным герцогством в придачу. Поневоле подумаешь, не стоило ли рвануть в Варенцию. Вдруг бы они меня приняли там с распростёртыми объятьями? Договаривалась же там с кем то о чём то донья Хаго…

Клятву я дала, стараясь формулировать как можно обтекаемее и думать при этом о настоящей донье Хаго, а не о фамильяре Эрилейских.

– Не соврала, – разочарованно резюмировал Баскес. – Кажись, у нас действительно проблема с Хаго. Что делать будем?

От одного его присутствия я задыхалась, пусть он и потерял ко мне интерес, но его запах от этого слабее не стал. Казалось, он пронизывал насквозь не только кабинет, но и меня. Постою рядом с ним ещё немного – и мне не поможет никакая ванная с ароматическими маслами.

– Что, что… – проворчал Теодоро. – Для начала отправлю ноту в Пфафф. По поводу незаконного удержания моей подданной. Пусть они пошевелятся и поищут.

– А если не найдут? – не удержалась я. – Мы отменим свадьбу?

– Душа моя, как можно? – насмешливо сказал Теодоро. – Нас же благословил сам Двуединый…

– В следующий раз он может не благословить, – намекнула я, пристально глядя на Бласкеса.

– Благословит, донья, не сомневайтесь, – издевательски заухмылялся тот. – Такими возможностями не разбрасываются. Донья Хаго может поломаться, но непременно появится. Этот брак выгоден и ей, и Муриции.

– Если она не появится, то брак окажется не столь выгодным, – заметила я. – Я уверена, с ней что то случилось, иначе она давно была бы здесь.

– С ней? Да она выживет, даже если свалится в жерло вулкана, – заявил Бласкес. – Или если на неё упадёт гора. Эта хитрая дрянь сидит где то неподалёку и насмехается над нами, надеясь выторговать что то ещё к уже выторгованному.

Его уверенность поражала. Донья Хаго выглядела обычной, не слишком молодой, хрупкой женщиной. А Бласкес говорил так, словно не сомневался: в противостоянии с ней он проиграет.

– И что она выторговала?

– Эстефания, не нужно тебе лезть во все эти сложности, – лениво протянул Теодоро. – Лишние мысли девушку не украшают. Они награждают её морщинами.

– А донья Хаго посчитала, что ей морщины уже не страшны? – не сдавалась я. – У неё наверняка есть свои дополнения к вашим договорённостям. Что то же её задержало в Пфаффе?

Они переглянулись, и Бласкес неожиданно сказал:

– А не захотела ли донья хапнуть больше могущества, чем у неё есть?

На физиономии Теодоро отразилось понимание, я же знать ничего не должна была, поэтому поинтересовалась:

– Вы о чём, сеньор?

– Неважно, – отмахнулся Бласкес. – Не суйте свой хорошенький носик куда не следует, донья. Дольше проживёте. – Он скептически хмыкнул. – Хотя в вашем случае долгая жизнь вам не светит. Зато останетесь в памяти яркой прекрасной звездой.

Я проглотила оскорбление и отошла к окну. Вид из него был хорош, я могла любоваться им вечно. И слушать разговоры тоже могла бы вечно. Если бы у меня был хоть минимальный фильтр от запахов. Не уверена, правда что он мне помог бы: как сказала Альба, это реакция моей магии на магию придворного мага.

– Вся столица гудит, – довольно говорил Бласкес. – Я вам такую иллюминацию устроил, что никто не усомнится: Двуединый рад, что вы решили соединить свои судьбы.

Теодоро подошёл, взял меня за руку и провёл пальцем по ладони.