Мы дошли до экипажа, в котором собирались возвращаться во дворец, и Теодоро сказал:

– Душа моя, придётся вам воздействовать на будущих подданных. Сегодня они должны быть счастливы оттого, что лицезреют нас, а не задаваться вопросом, куда пропала Сиятельность с короля.

– Я не умею пользоваться флёром, Ваше Величество, – не без злорадства сообщила я. – А сейчас не время этому учиться. Вдруг я перестараюсь и напрочь выхлестну кому нибудь мозги.

– Это допустимые потери, – ответил Теодоро. – Явление короля народу не всегда проходит без эксцессов. Подумаешь, свихнётся пара человечков. Что за беда?

– А если среди этой пары окажетесь вы, Ваше Величество? – не удержалась я. – Думаете, ваши подданные не заметят, что с вами что то не то?

– Дерзишь, душа моя, – недовольно сказал Теодоро. – Но в чём то ты права. Не стоит при мне проводить столь важные эксперименты без подстраховки. Вот когда Уго что нибудь придумает, тогда и займёшься.

В переводе на человеческий язык это означало, что Теодоро вспомнил что он теперь не Сиятельный, решил, что его затронет в первую очередь, и не был уверен, что сможет противостоять. Я даже ненадолго пожалела, что не согласилась, пока была возможность. Пробовать в полную силу я бы всё равно не стала, зато Его теперь неСиятельное Величество был бы куда восприимчивее к моим чарам, а значит, намного сговорчивее.

– Возможно, сеньор Бласкес придумает, как вернуть вам Сиятельность, Ваше Величество.

Он нежно улыбался мне, я – ему. В глазах зрителей мы были почти идеальной парой. Для совсем идеальной не хватало Сиятельности жениху. Теодоро успешно притворялся, показывая, что всё идёт по плану, поэтому недоумения от потери Сиятельности утихли, зато приветственные крики раздавались всё громче. Но то, что там чаще упоминали герцогиню Эрилейскую, чем Теодоро, не радовало ни меня, ни его.

– Хотелось бы, чтобы это оказалось правдой, – проворчал Теодоро. – Не поверишь, душа моя, но я чувствую себя голым.

– Вы сами себе придумываете, Ваше Величество, – заметила я. – Вы даже не сразу заметили пропажу.

– Вор был слишком искусен.

– Простите, Ваше Величество?

– Я говорю, душа моя, меня обокрали и вору это просто так с рук не сойдёт.

– Вы кого то подозреваете? – осторожно спросила я.

– Исчезновения начались после того, как теофренийские принц и принцесса проехались по стране с молебнами.

Кажется, Теодоро уже прикидывал, не стоит ли объявить под этим предлогом маленькую победоносную войнушку. Следовало выбить из его головы эти мысли показав их опасную сторону.

– То есть вы подозреваете Двуединого, Ваше Величество?

– Я так сказал? – поражённо повернулся он ко мне.

– Если Сиятельность исчезла после молебнов, значит, это воля Двуединого, Ваше Величество.

– А мне кажется, что Теофрения в этом замазана по самые уши, – упрямо сказал он.

– Вы можете спросить свою бывшую невесту, Ваше Величество, – предложила я.

– Душа моя, зачем мне поддерживать отношения с той, которую отверг сам Двуединый? – не моргнув глазом ответил он.

– То есть по снам вы ходите исключительно ко мне, Ваше Величество?

Он едва заметно поморщился. Значит, прав оказался Рауль: стены монастыря полностью перекрыли возможность общения Марселы и Теодоро. И это сильно облегчило наше с Раулем положение. Во всяком случае, в той части, которая отвечала за безопасность после подрыва Сиятельности.

– Душа моя, зачем мне тратить силы на кого попало?

– Если вы подозреваете в исчезновении Сиятельности Теофрению и имеете возможность выяснить, так ли это, то я не понимаю, почему вы это не делаете.