Внезапно я поняла, что прошлась буквально по грани. От неправильной, по мнению Эстефании, смерти меня отделяли всего несколько мгновений. И если бы Рауль не умерил своё любопытство, пришлось бы ему допрашивать мой труп. Если, конечно, он это умеет.

– Не надо так больше делать. Снять вы её не снимете, а меня угробите.

– Если я не буду знать, что вам грозит, я не смогу вас спасти, – неожиданно ответил Рауль.

– А сейчас знаете?

– Сейчас у меня есть пища для размышлений. Правда, их придётся отложить на пару дней. – Он развеял защитный контур и сказал встревоженной горгулье. – Альба, донье нужно что то для поддержания сил.

– Есть в библиотеке нельзя, – сразу всполошилась она. – И пить тоже.

– А зелий в стазисе не сохранилось? Теоретически я могу сходить за своими, но это займёт какое то время, а донью нежелательно оставлять одну в таком состоянии.

– Сохранились, – подтвердила Альба. – Но их не так много. А какие именно вам нужны?

Что ответил Рауль, я уже не узнала, потому что отключилась, сложив голову на руки, а руки – на стол. Пришла я в себя, ощущая мерзкий привкус незнакомого зелья во рту, но, на удивление, мышление было ясным, а самочувствие – неплохим. Сколько я провалялась без сознания, определить оказалось сложно, но, похоже, почитать перед занятием уже не успеваю.

– Столовая открывается уже скоро?

– Всё, Катарина, если вас беспокоит еда, то в себя вы однозначно пришли, – облегчённо выдохнул Рауль. – Ещё раз прошу прощения за случившееся. Обещаю больше без вашего согласия, – никогда. Но здесь должен был быть эффект неожиданности, иначе не сработало бы. Оно и без того сработало не совсем хорошо…

Он выглядел расстроенным, но я не торопилась прощать. Не было у меня никакой уверенности, что он руководствовался только желанием меня спасти, а не действовал исключительно на пользу Теофрении, выясняя, какие проблемы могут со мной проявиться.

Альба тоже посматривала на него косо, поэтому я не удивилась, когда она проворчала:

– Предупреждала я вас донья, нельзя им  доверять. Так нет же, не послушались меня и чуть с жизнью не расстались.

– Власть имущим вообще никому доверять нельзя, – полусогласилась я с ней, – вне зависимости от того, Сиятельные они или нет, все они…

Заканчивать я не стала, потому что на кончике языка вертелись только грубые оскорбления, а я не была уверена как в том, что Рауль их не заслуживает, так и в том, что он заслуживает куда более крепкое словцо для определения своего поведения.

– Договаривайте, Катарина, чего уж, – усмехнулся Рауль. – Все они сволочи. В некотором роде это так, потому что мы должны мыслить другими категориями, но относительно вас у меня всегда происходит сбой, и единственное, чем я руководствовался в этом случае, – желанием помочь вам. Хотите дам клятву?

– Не хочу, – решила я. – Единственное, чего я хочу сейчас: лечь и уснуть, но придётся идти на занятия.

– Я вас заберу с первого же, – решил Рауль. – Тем более что у нас проблем сейчас хватает. Я думал устроить представление со взрывом вечером, но похоже, время не ждёт. Бернар, хватит ли маны в кристалле для создания сложной иллюзии взрыва и поддержания её некоторое время?

– Дозаправить бы, – после короткого обдумывания ответил горгул. – Хорошая иллюзия с шумом, сотрясением земли и планомерным обвалом берёт много энергии.

– Наверное, я смогу немного дозаправить… – решила я.

– Катарина, идите на завтрак, – тоном, подразумевающим отсутствие пререканий, бросил Рауль. – Если вы сейчас ещё и магией будете делиться, умрёте. У вас, кстати, первое занятие какое?

– Лекция по алхимии.