|
Создавалось впечатление, что сюда она перенеслась прямо с королевского приёма. Дорогое платье лежало аккуратными складками. Волосы были уложены в сложную причёску. Украшения подобраны так, чтобы и друг с другом сочетались, и толк, как от артефактов, от них был. Она была идеальна, даже несмотря на то, что обстановка этому не способствовала: залежи пыли над обломками камней здесь были вековые, да и кроме пыли мусора хватало. Один портал чего стоил: выглядел он как грязная яма в земле, вода из которого, затхлая и вонючая, даже процеженная и вскипячённая, на пользу бы никому не пошла. При этом портал вписывался в обстановку всеобщей локальной катастрофы идеально. Донья же выглядела так, словно умелый фотошопер вырезал её из одной картинки и вставил в другую. Она не подходила к этому месту, казалась совершенно лишней. Этакая хрупкая дама, место которой – в будуаре на изящной софе с чашечкой костяного фарфора в руке.
– Донья, вы меня удивляете, – сказал Рауль. – Никогда не думал, что для вас так важна помощь какой то несиятельной, пусть она даже и теофренийская принцесса. Он явно к чему то готовился, потому что задвинул меня за спину, а на его пальцах зажглось заклинание, готовое слететь в любое мгновение. Я оглянулась. Портал за нами схлопнулся, а нового рассчитать и уйти нам никто не даст. Бернар приник к ноге Рауля, почти с ней слившись. Наше тайное оружие. Мелкое, но полезное. – Тех, кто мне служит, я всегда вознаграждаю, – усмехнулась она. – Даже если они теофренийские принцессы. – Опутали Марселу флёром, – высунулась я. Но ненамного высунулась. Так чтобы видеть родственницу, но не попасть под её любящий удар. – Иначе она ни за что бы не стала вашим информатором. Она рассмеялась. – Ошибаешься, Фани, – с превосходством сказала она. – Марсела клятву верности дала Теодоро ещё в Муриции. Она собиралась править вместе с ним объединённым королевством. Теофрения должна была влиться в Мурицию. – Но этого не случилось. – Это просто отложилось. На то время, что Теодоро был бы женат на тебе, чтобы не допустить откола герцогства. Так что флёр флёром, но она борется за своё: за власть и за мужчину. Я обратила внимание на то, что она нас не боялась. Хотя казалось бы: она одна против двух магов. Даже если меня считать за половинку такового, всё равно получается, что она против Рауля, который вовсе не слаб. Его точного уровня я не знала, но знала ли Марсела? Мне показалось, что между братом и сестрой, к несчастью, были доверительные отношения. Теперь уже точно – «были». – Предательство разрушает жизнь, – заметила я. – Не думаю, что Марсела будет счастлива с Теодоро. – Зато предательство хорошо оплачивается, – нежно улыбнулась мне тётя. – Фани, если ты немедленно присоединишься ко мне, я обещаю тебя сейчас не убивать. – Ага, отложите на два года. – Два года лучше, чем ничего, – насмешливо сказала она. – Для твоего спутника нет разницы, на чьей стороне ты будешь. При любом раскладе он труп. – Вы так уверены в себе, донья? – спросил Рауль. – Мальчик, я настолько больше знаю и умею, чем ты, что исход предрешён, – эти слова выглядели не похвальбой, а всего лишь констатацией факта. – И если мы сейчас с тобой разговариваем, то лишь потому, что я не хочу повредить Эстефанию. Она мне нужна целой. В отличие от тебя. С тобой я церемониться не стану. То, как она говорила обо мне, звучало зловеще. Словно я, как личность, не волновала её вовсе, только моя оболочка, которую планируется принести в жертву. Как там говорил Бернар? «При ритуале забирается жизнь одного разумного и способность Сиятельности у Сиятельного». Жизнь у Рауля и Сиятельность у меня? Ну так и чёрт с ней, с Сиятельностью. Всё равно она мне не нужна. |
