— Боюсь, многих молодых людей тебе придется назвать «испорченными», когда дело коснется тебя, — вздохнул Пьер.

— Почему? — удивилась Симонетта.

Пьер улыбнулся.

— Дорогая моя, ты необыкновенно красива. А мужчины при виде красоты теряют головы и, желая овладеть ею, нередко ведут себя, подобно животным.

— Как… граф… прошлой ночью, — тихо произнесла Симонетта, — но я-то могу избежать встречи с ним, а… вы…

— Забудь обо мне, хотя я глубоко благодарен тебе за твою заботу. Мы с тобой должны обсудить совсем другое, Симонетта. Надо решить, как нам быть дальше.

— Что значит… дальше?

Пьер ответил не сразу, и голос его звучал как-то странно:

— Я не хотел полюбить тебя. Но когда я впервые встретился с тобой в Храме любви, ты очаровала меня. Ты излучала свет, и я понял: мне не устоять.

— Правда?..

— Клянусь, это так.

— А когда вы подошли ко мне, — медленно проговорила Симонетта, — я почувствовала, что вы совсем иной, не похожий на тех, с кем я встречалась раньше. Я сразу поняла, что могу доверять вам.

— Но твои ожидания не оправдались… — почти простонал Пьер. — Я недостоин тебя.

Симонетта удивленно посмотрела на него.

— О чем вы?.. Вы не только спасли меня от графа… Вы… — Внезапно она смутилась и опустила глаза. — Не стоит говорить… Да, не надо…

Пьер сел на траву у ее ног и, взяв ее руку, крепко сжал.

— Скажи мне, что ты собиралась сказать.

И снова, как только его пальцы коснулись ее, она ощутила некую вибрацию. Восторг охватил все ее существо. Словно солнечный жар опалил ее грудь и губы.

Симонетта подняла взгляд. Смущение пропало. Магическая нить протянулась между ними.

— Ты подарил мне… любовь! — прошептала она.

— О, моя любимая! Если я подарил тебе любовь, ты даришь мне неземное совершенство, свет, который я всегда искал, но отчаялся найти.

С этими словами он поднес ее руку к губам и нежно поцеловал.

Пальцы Симонетты судорожно сжались. Ей показалось, что она не сможет отпустить его.

— Я знаю, то, что мы чувствуем друг к другу, и есть та любовь, о которой слагали баллады трубадуры… Любовь возвышенная и совершенная…

— ..Именно поэтому я обязан уйти.

Симонетта посмотрела на Пьера, силясь вникнуть в смысл его слов. Затем она воскликнула:

— Почему… уйти? Вы не можете оставить меня! А… граф…

— Я все сделаю, чтобы граф больше тебя не беспокоил, — сказал Пьер. — Но я не могу, не желаю причинять тебе боль и не хочу искалечить жизнь моей драгоценной маленькой Венеры. Поэтому я должен уйти.

— Но почему… искалечить? Разве в нашей… любви… есть что-то дурное?

Он посмотрел ей прямо в глаза, озадаченные и немного испуганные, как у ребенка:

— Ты не только все искушения святого Антония, мое сокровище, но и идеалистка, как и я. Поэтому я не могу причинить тебе боль.

Симонетта вдруг быстро проговорила:

— Может, ты… женат… как и граф?

— Нет, я не женат, — отрицательно покачал головой Пьер.

Симонетта затихла. Ее будто озарило: больше всего на свете ей хотелось бы стать женой Пьера.

Она полюбила Пьера настоящей любовью. Нашла в нем человека, с которым хотела бы прожить всю жизнь. Отец всегда хотел, чтобы именно такой человек стал ее мужем.

Но никогда, ни при каких обстоятельствах ей, дочери герцога, не позволят выйти замуж за нищего художника.