— Ну, без причины это не случается...

— Понятное дело. Но все ж обидно, когда мужика на весах взвешивают, годен ли в мужики? И, прежде всего, интересуются получкой. Ну, конечно и другое обсчитывается. А тут еще пацан. Нынешние бабы своих рожать не хотят, а тут чужой. Вот и открыла пасть, мол, зачем взял? Я ей и вылепил, что и без Степки на ней не женился бы никогда. Слишком хорошо знаю. Слово за слово, я завелся и ушел.

— Тебе виднее! Коль сердце не лежит, душе не прикажешь.

— А как ты про отставку угадал?

— Глянь на свой карман. Там духи, ты не отдал их. Значит, не приняла или не стал дарить. Такое при полном обломе бывает. Но не переживай! Женщин на твой век хватит.

— Как со Степкой пообщался?

— Он с матерью уснул, под сказку. Ее замучил своими почемучками,— глянул на сына и сказал:

— Анискин недавно от нас ушел. Сказал, что Степкин папашка объявился. Звонил в райотдел, интересовался сыном. Увидел его фотографию по телевидению и обратился туда. Ему дали адрес и телефон райотдела.

— А где же раньше был, столько времени прошло!

— На зоне срок отбывал.

— Чего ж теперь хочет?

— Сына вернуть, забрать у нас Степку!

— Не отдам! Малец его не помнит и не знает.

— На его стороне закон. Он родной отец и никто не лишал родительских прав.

— А за что он был судим?

— За наезд на человека. Управлял машиной в нетрезвом виде. Вот и задавил мужика. Да еще скрылся с места происшествия, удирал от ГАИ, отказывался от обследования на алкоголь у врача. В общем, мужик крученый.

— Давно он с зоны пришел?

— Неделю назад вернулся.

— Уже устроился?

— Да кто его знает? Он спрашивал о Степке, у кого он живет, как нас найти. Обещал в ближайшие два дня появиться.

— Конкретно за сыном?

— Наверное! — вздохнул Илья Иванович и, глянув на Яшку, сказал:

— Если он нормальный, хороший мужик, пусть забирает ребенка. Я ему не стану мешать. Все ж родной отец! Мне ли его не понять? В жизни всякое могло случиться. Не мне упрекать за аварию, он за нее свое отсидел. Может, Степка для него не просто сын, а единственный якорь, какой держит в жизни. Понимаешь меня, сынок?

— А меня кто поймет? Он в зону влетел, не защитив и не оградив Степку! С кем он сына оставил, кому доверил?

— Что он мог сделать, находясь в зоне? А потом, о чем спорим? Мы того человека в глаза не видели. Может, ты и сам спорить не станешь, выведешь к нему мальчонку за руку, отдашь, пожелав обоим здоровья и добра.

— Понимаешь, отец, тебе смешным покажется, но я привязался к пацану и не хочу отдавать никому. Может, его отец хороший человек, но я не смогу забыть тот день, где и каким нашел мальчишку! Он сразу меня признал. Он мог умереть там на дороге!

— Все знаю, сынок! Но закон на его стороне. Он родной отец! И успокойся, не рви душу свою заранее. Если не судьба нам, заберут мальца. Он у нас немного пожил. А представь, если такое случилось бы лет через десять-пятнадцать? Вот где было бы тяжко!

— Тогда уже Степка решал бы с кем ему остаться! — вспомнил Яшка.

Они долго говорили, сидя совсем рядом. Обоих взбудоражило внезапное известие.

— Анискин пообещал поинтересоваться биографией папаши, наизнанку вывернуть. Я попросил его не вмешиваться, сам разберусь и пойму.

— Пап, но ведь тот тип обратился в суд!

— Если не отдадим Степку по-доброму, конечно, будет добиваться своего любым способом. Знаешь, несколько лет назад Анискин нашел возле магазина корзинку. Заглянул, а в ней ребенок, девочка. Истощенная до того, что кричать не было сил. Пищала еле слышно. Анатолий Петрович скорее в отдел, вместе с ребенком.