Холли мчалась по шоссе, внимательно следя за дорогой и пытаясь не думать о сегодняшней работе, об именах, аккуратно написанных на медицинских картах. Для нее — пока еще безликих именах. Скоро она выехала из города и через четыре мили свернула на пыльную дорогу, направляясь к своему первому пациенту.

В два часа дня порядком уставшая Холли заправляла мотоцикл на бензоколонке. Она ничего не ела с самого утра и только теперь поняла, что умирает с голоду. Как хорошо, что здесь было открыто кафе!

Заплатив за бензин, она поставила «ямаху» у стены кирпичного здания, проверила, закрыт ли багажник, и вошла в кафе. Там было только двое посетителей. У кассы о чем-то увлеченно спорили официантки. Холли села у окна, устало положила руки на стол, решив подождать, пока официантки кончат перепалку и принесут ей меню.

Оглядевшись, она заметила стоящий рядом металлический ящик. Ага, музыкальный автомат. С минуту она просматривала металлические диски с названиями песен и именами исполнителей, после чего поняла, что если ты не фанат кантри или вестерна, то тебе здесь делать нечего. На крышке автомата Холли заметила табличку: «Одна песня — 25 центов», а прямо под ней — другую: «3 песни — 25 центов». Она прочитала снова. Да, именно так и было написано.

Холли нашла в кармане ветровки четвертак, опустила его в щель для монет, и тут же загорелась лампочка выбора. Холли наугад нажала одну из кнопок. Лампочка погасла, а затем снова зажглась, и Холли выбрала еще две записи (о чем очень скоро горько пожалела). «Хватит, к черту», — не успела подумать она, как стены затряслись от грохота «Парней из Ок-Риджа». Она плюхнулась на стул, уставившись на официанток, которые, не в силах переорать музыку, прекратили ругаться и в свою очередь уставились на Холли.

Два посетителя тут же вскочили, бросили на стол несколько монеток за кофе и выбежали на улицу. Холли с виноватым и каким-то пришибленным видом смотрела им вслед. Треск и шум были оглушительными.

Наконец одна официантка ленивой походкой направилась к ней, прихватив со стойки меню.

— Вам чего-нибудь принести? — поинтересовалась она.

— Что?! — прокричала Холли.

Официантка наклонилась к ней.

— Я говорю, — она широко открыла рот и заорала, — вы будете что-нибудь есть?!

Холли замахала рукой в направлении музыкального автомата:

— Вы можете выключить эту штуку?!

Официантка отрицательно мотнула головой и указала пальцем за плечо на большой плакат, висевший над автоматом: «У автомата не регулируется громкость. Не включать!».

Холли скорчила гримаску и сделала заказ. Она решила, что уж как-нибудь выдержит десять минут этой пытки.

Официантка метнулась к окошку заказов и что-то сказала дико выглянувшему в зал повару. Чувствуя себя малолетней преступницей, Холли отвернулась к окну. И тут увидела высокого мужчину рядом с блестящим серебристым «ягуаром». От удивления у нее даже рот открылся и округлились глаза. В этой части страны не принято разъезжать на «ягуарах»! Слишком уж шикарный автомобиль для этого захолустья.

Когда Холли снова взглянула на владельца, глаза ее еще больше округлились: судя по всему, он не менее великолепен, чем его тачка! Выше шести футов ростом, плечи широкие, да еще и блондин с густыми, коротко постриженными волосами. Нос Холли почти прилип к стеклу. Ах, в какой самоуверенной, даже высокомерной позе он стоял, заливая в бак бензин! Она боялась моргнуть, чтобы не пропустить ни секунды этого потрясающего зрелища. На мужчине были немного помятые брюки-хаки и белая футболка с красными полосками на рукавах.