И будущая мать послушно пересказала ему свой разговор с Айрин, не умолчав о тревогах и страхах.

– А еще меня до смерти пугает собственное невежество, – честно призналась она. – Я ведь знаю о детях еще меньше тебя. Выходит, я дожила до двадцати семи лет, намеренно закрывая глаза на некую важную часть меня же самой. И вот что еще удивительно: никогда я не испытывала ни малейшего желания поворковать над чужими младенцами. Однако от этого… – Карен ласково погладила живот, – от этого я уже без ума, хотя он еще и на свет-то не появился!

– Еще месяц и малыш даст о себе знать! Заворочается – только держись! – заверил многоопытный Майлз, накрывая ее руку своей.

– Похоже, ты знаешь о беременности все на свете, – улыбнулась Карен сквозь слезы.

Майлз принялся осторожно поглаживать ее живот – ощущение было божественное!

– Нет, я многого не знаю. И никогда не узнаю всего того, что предстоит пережить тебе. Однако уверен: тебе незачем проходить весь этот путь одной.

– Майлз… – тихо проговорила Карен и тут же умолкла, осознав, как уютно и спокойно она себя чувствует. Но в следующий миг ощущение защищенности и тепла сменилось паникой. – Я все-таки не уверена…

– Ладно, ладно, не будем спорить. Но что нам мешает сделать хотя бы это?

Он вынул из ее волос заколку, запустил пальцы во влажные кудри, ласково погладил бархатистую щеку, тонкую шею и наконец заставил приоткрыться розовые губы… И как всегда, ход времени для влюбленных замедлился, и мир вокруг них исчез…

Но в следующую секунду Карен вновь ощутила тревогу.

– Наверное, я не должна, – прошептала молодая женщина, размыкая объятия. Она поспешно выпрямилась и принялась обмахиваться ладонью, точно веером. – Неправильно я себя веду, неприлично.

– Неприлично? Потому, что мы не женаты? – переспросил удивленно Майлз.

– Неприлично для будущей матери!

– Карен, милая! – Майлз рассмеялся, но в глазах его читалось нечто похожее на изумленное благоговение, да только как знать наверняка? – До чего ты порой бываешь наивна! Ровным счетом ничего неприличного в этом нет… Нет же, я вовсе не намерен покушаться на твою добродетель, – поспешно добавил он, видя, как напряглась собеседница. – И чего мне стоит подобная выдержка, ты никогда не узнаешь!

– Может, еще раз обсудим, что делать? – нервно сцепила пальцы Карен.

В дымчато-серых глазах что-то вспыхнуло и тут же погасло.

– К сожалению, мне пора идти. До моего рейса осталось меньше часа. Но завтра я вернусь. И мой образ мыслей не переменится, не жди!

– Майлз… – Карен собиралась спросить: ведь он и Линда некогда переживали то же самое, а что вышло в итоге? Но инстинкт подсказал ей: есть вещи, которые лучше оставить недосказанными.

Долгое мгновение Майлз любовался ею, затем поцеловал и шагнул к двери, на ходу надевая пиджак.

– До завтра, – бросил он на пороге и исчез.

Почему бы и впрямь не согласиться на брак? – спрашивала себя Карен ночью. Предположим, что ей предстоит разбирать запутанное дело в суде. Сначала надо рассмотреть все «за» и «против». Итак, плюсы: Майлз – хороший отец; ребенок, родившийся в семье Диксон, может почитать себя счастливцем, и дело здесь не в одном материальном обеспечении. Он унаследует не только капитал, но и семейные традиции, историю, духовное достояние. А также – отцовскую любовь к земле.

Все это куда предпочтительнее, нежели расти на попечении матери-одиночки.