|
Впереди, за обветшавшим, но все еще крепким зданием бывшего завода «Стандарт», виднелись остатки дизельного локомотива, ушедшего в сторону на развилке и жестко въехавшего в состав, стоящий на соседних путях. Будто диспетчер вовремя не перевел стрелку. Мертво и страшно. А еще очень необычно… Напрашивались странные аналогии. Паром, на котором он пришел в себя, стоял в порту. Но не так, как должен был стоять — пришвартованный, с протянутыми причальными трапами. Корабль словно бы насадился на бетонные ограждения, получил пробоину, наглотался воды и плотно сел на дно. Два поезда столкнулись, будто автоматика подвела, диспетчер не заметил неверно переключенной стрелки, а машинист даже и не подумал затормозить. Паром. Поезда… Корабль словно бы лишился капитана и, возможно, всей команды. И вошел в порт. В прямом смысле слова. Машинист дизельного локомотива не затормозил, хотя наверняка мог бы: судя по картине столкновения, скорость была небольшая. Не доглядели? Ни машинист, ни диспетчер, ни капитан? Вряд ли. Столько совпадений за раз не бывает. Получалось, что люди… выключались. От посетившей догадки Игоря прошиб озноб. А что если и правда: люди не умирали, а именно выключались, как вскипевшие электрочайники. Щелк! И нет человека. А потом кто-то нажимает на кнопку: бац! И человека возвращают на то место, где был, и он снова открывает глаза. А пока он спал… Морозов притормозил. Посмотрел вокруг по-новому. Если допустить, что его сумасшедшее предположение верно, все выглядит уже намного осмысленней и логичней. Получается, что люди то ли исчезли неведомо куда, то ли выключились. А мир все то время, пока они где-то пропадали, жил, двигался, зарастал зеленью, ломался. Правда, это никак не объясняло хаоса, который происходил вокруг сейчас. Полуголые нищие девочки, разграбленные магазины, баррикады… Словно и не было многих лет порядка, государства, главенствующей роли закона. — Как будто одичали, — повторил Игорь. В голове с новой силой закружили вопросы. Даже если предположить, что все население Эстонии куда-то делось, почему же, вернувшись, люди не постарались устроить все по-прежнему? Или там, где они все были, произошло тотальное отупение и озверение? — Одичали, — в третий раз повторил Морозов и поймал себя на том, что повторяется. — Надо поискать еду. Он помнил, что неподалеку, возле трамвайных путей, раньше был продуктовый магазинчик. На первом этаже дома. Чем черт не шутит, а ну как там осталось чего. Не могли же враз обезумевшие эстоноземельцы все разграбить. Игорь поискал глазами нужный дом и, свернув с трамвайных путей, направился к магазинчику. Голод уже всерьез тянул в желудке и быстро отбирал силы. На работе он привык терпеть, когда хотелось есть. Экономил, да и времени не всегда хватало, чтобы нормально пообедать. Один раз за смену перекусил, хорошо. Вечером макарон с тушенкой навернул — вообще порядок. Но сейчас слабый заряд, который он получил от растворимого супа, иссяк окончательно. Во что бы то ни стало, нужно было поесть… Запах Морозов почувствовал, еще не дойдя до дверей. Поначалу сладковато-терпкий, смутно знакомый, ненавязчивый. Но, как только Морозов распахнул покосившиеся створки, вонь тошнотворной волной ударила в нос. Игорь попятился. Из-за двери метнулась серой тенью крыса. Согнув руку в локте и прикрыв нос, Морозов осторожно зашел внутрь. То, что он увидел, ударило по нервам, как молот по наковальне. Желудок подпрыгнул к самому горлу. Морозов зажмурился, пережидая спазм. Потом медленно открыл глаза, стараясь дышать мелко и редко. Под потолком, раздувшись и источая зловоние, висел труп. Наверное, хозяин лавки или продавец. На мертвеце болтались ошметки белого фартука. По углам шныряли взбудораженные появлением незнакомца крысы. |
