– Послушай, Кардо, если ты не хочешь, чтобы я оставалась, просто скажи. Я выйду из этой двери, и ты больше никогда меня не увидишь.

Меццанотте колебался. Все его мысли о неважных перспективах их отношений начали исчезать в тот момент, когда он открыл дверь. Простая и понятная правда заключалась в том, что он не хотел этого, а если б и хотел, то не смог бы отказаться от нее. Одна только мысль потерять ее показалась ему невыносимой.

– Так что ты хочешь, чтобы я сделала? – настаивала Лаура. Эта неопределенность убивала ее. – Мне уйти или остаться?

«Это будет сложно? – подумал Рикардо. – О да. Время неподходящее? Опять да. Но к черту все это, мы как-нибудь справимся». Нет ничего невозможного, если очень захотеть; и не так уж часто случалось, чтобы он встречал кого-то, кто заставил бы его почувствовать то, что он чувствовал к Лауре. А если все пойдет не так, по крайней мере он сможет сказать, что пытался.

– Я… я хочу, чтобы ты осталась, – пробормотал Рикардо, делая шаг к ней. Лаура отступила, сохраняя расстояние между ними неизменным.

– Ты вел себя как придурок; ты ведь знаешь это, да?

– Да, я понимаю это. Прости.

Еще один шаг Рикардо вперед – и один шаг Лауры назад.

– Тому, как ты относился ко мне, нет никаких оправданий, – заявила она, стараясь не поддаваться его обаянию. – Это было унизительно и оскорбительно.

– Я это тоже знаю. Я был полным идиотом…

– Что для тебя значит то, что случилось в подземельях, а? – взорвалась Лаура, не в силах больше сдерживать дрожь в голосе. – Это был способ выпустить пар, еще одна зарубка на изголовье кровати? Ты делаешь это со всеми девушками, чьи жизни спасаешь?

– Я не так уж часто их спасаю, – с улыбкой ответил Рикардо. Выражение его лица не оставляло сомнений в том, насколько он оценил эту неловкую и неуместную попытку сыграть на понижение. – Лаура, нет никакого оправдания тому, как я с тобой обращался, – сказал он, снова став серьезным. – У меня дерьмовый характер, и я натворил столько ошибок, что уже не знаю, в какую сторону повернуть. Но ты мне очень нравишься. Ты поразила меня с тех пор, как появилась в участке с этой запутанной историей о потерянных детях. Давай начнем все сначала. Я бы хотел попытаться загладить свою вину, но пойму, если ты решишь, что уже слишком поздно.

Последний шаг – и их разделяет всего несколько сантиметров. Кардо был уже так близко, что Лаура чувствовала аромат геля для душа, исходящий от его еще влажной кожи. Он впился глазами в ее глаза, пытаясь угадать ее реакцию. У Лауры были другие средства проверки подобных заверений. Ей нужно было лишь на мгновение ослабить свой психологический барьер, чтобы понять, точно ли слова Кардо отражают его чувства. Но она этого не сделала. Ей это было не нужно.

Потом он поднял руку и коснулся ее лица. Лаура, вздохнув, почувствовала, как все напряжение, сковывавшее ее, растворилось, словно по волшебству, от этого прикосновения. Поцелуй, последовавший за этим, был опьяняюще сладок. Когда Кардо провел руками по ее бедрам, чтобы прижать к себе, полотенце, прикрывавшее его, соскользнуло к их ногам. И снова Лаура испытала в его объятиях сложное чувство – смесь облегчения, защищенности, комфорта. Как будто вернулась домой. Это любовь?

– Я рад, что ты пришла, – произнес Меццанотте, как только их губы разошлись, позволяя им обоим отдышаться. – Я только сейчас понимаю, как сильно скучал по тебе.