|
Для него насилие было оправдано лишь при защите общины и только при отсутствии альтернатив. Но привязанность, преданность и бесконечная благодарность к Маман, которой он был обязан всем, не позволяли ему отказать ей в чем-либо. Кроме того, говорил он себе, в конце концов они были презренными людьми, смерть которых сделает мир лучше. Он верил, что злоба и инстинкты мести, таящиеся в жрице, со временем рассеются. Но вместо этого они лишь усилились, распространившись на всех, кто жил над землей.
Генерал был не единственным, кто считал, что жажда мести взяла над ней верх, заставив потерять из виду первоначальную цель, ради которой была создана их община. Другие первые последователи Маман также разделяли это мнение. Некоторые из них считали, что серьезная угроза, нависшая над поселком, обусловлена тем, что такой образ действий противен Мами Вата. Если у Меццанотте и были какие-то сомнения в целесообразности молчания о том, что таится в подземельях, то теперь они прошли. Жрица опасна, и ее нужно остановить как можно скорее. – Это необходимо прекратить. После того, что ты мне рассказал, я не могу больше выполнять обещание, данное тебе; ты ведь понимаешь это, не так ли? Генерал лишь кивнул, опустив взгляд. – Мы поговорим об этом позже, – подытожил Рикардо. – Сейчас самое срочное дело – позаботиться о людях в черном, пока они не нашли дорогу в поселок, иначе эта сумасшедшая женщина все взорвет. Но есть одна вещь, которая мне пока что неясна: ты сказал, что должен рассказать мне о Лауре. Какое отношение она имеет к этой истории?
* * * Цель Лауры находилась в конце улицы Виа Торино. Туда можно было попасть из торгового пассажа, в котором также располагался кинотеатр, спустившись по узкой грязной лестнице к двери, обитой темной кожей, прошитой латунными шипами. Когда она появилась в большом подвальном помещении, где царил полумрак, окутанный ореолами голубоватого дыма, стук сталкивающихся шаров и шорох опрокинутых кеглей прекратились. Вокруг столов, покрытых зеленым сукном, которые, казалось, светились в свете ламп, висевших над каждым из них, было довольно много людей. В основном мужчины, они стояли и смотрели на нее с киями в руках, как будто Лаура была инопланетянкой, только что приземлившейся на космическом корабле. Безразличная ко всем этим взглядам, девушка подошла к деревянной стойке бара, села на табурет и спустила шаль на спину, радуя зрителей щедрыми участками обнаженной кожи. Затем кивнула бармену и заказала джин с тоником, тем же невыразительным тоном, каким объявила матери, что должна уйти. Пока юноша готовил напиток, ловко жонглируя бутылками, возможно, надеясь произвести впечатление на столь необычного и привлекательного клиента, Лаура рассматривала комнату, где тем временем возобновились игры, в отражении зеркала за барной стойкой. Клиентура состояла в основном из студентов университета, в остальном из мужчин двусмысленного и непримечательного вида. Тяжелый макияж и скупые наряды немногочисленных женщин, сопровождавших их, не оставляли сомнений в том, какой профессией они занимаются. Почти все дымили, как паровозы. Когда бармен поставил перед ней коктейль, Лаура попросила его сказать ей, кто такой Тони Тальола. Как только девушка произнесла это имя, юноша понял, что лучше помочь ей, если он хочет продолжать выполнять свою работу, для которой необходимы все его пальцы. Потягивая джин-тоник, Лаура повернулась к бильярдным столам и пристально посмотрела на указанного ей мужчину. Это был хорошо сложенный волосатый тип за пятьдесят, с большим висячим носом и раздутым животом пьяницы, одетый в рубашку с короткими рукавами. Он сразу же приметил интерес новенькой к своей персоне, время от времени говоря что-то парням, с которыми играл, и все они смотрели на нее, смеясь и подталкивая друг друга локтями. В какой-то момент Лаура поинтересовалась у бармена, что обычно пьет этот синьор, и попросила принести ему одну порцию. |
