Джим вышел из комнаты, но тут же из-за две­ри послышался тихий голос матроса, который что-то сообщал ему. Джим вернулся в салон.

– Там человек, сэр. Он говорит, у него запис­ка для мистера Моргана.

– Пусть войдет. Немедленно, – сказал Эди, вскочив с кресла и внезапно возродившись к жизни.

В салоне воцарилась тишина, все молчали. Наконец вошел маленький худой человечек в феске и странном, полувосточном-полуевро­пейском одеянии, из-под которого торчали но­ги в коричневых ботинках.

– Записка для мистера Моргана, – сказал он певучим голосом и улыбнулся собравшимся.

– Давайте, – приказал Эди.

Он взял клочок бумаги, который протянул ему человечек, прочитал его и резко сказал:

– Ответа не будет.

Человечек в феске не тронулся с места, будто ожидая чего-то.

– Посыльный, по-моему, ждет вознагражде­ния за услуги, – весело проговорил Чак.

– Что такое? – спросил Эди. – Дайте ему доллар. Есть у кого-нибудь с собой?

– У меня есть немного французских денег, – ответил Чак и бросил человечку стофранковую бумажку. Поймав ее в воздухе, человечек тут же исчез в дверях.

Мадам Бертин и Виктор выжидательно смот­рели на Эди. Но не успел тот сказать и слова, как Зария почувствовала на своем плече руку Чака.

– Пойдемте, – тихо сказал он.

Никто не пытался остановить их. Чак повел ее туда, где никто не мог их услышать.

– Что происходит? – спросила она.

– Не знаю, – ответил он. – Я не хочу, чтобы вы оказались замешаны в эту историю. Возможно, будет лучше, если мы прямо сейчас уй­дем отсюда.

– Уйдем? С яхты? – спросила Зария. – Но почему? Я не могу поступить так.

– Я волнуюсь за вас, – сказал он.

– Не надо, – ответила Зария. – Они, конеч­но, странные и необычные люди и, думаю, за­мышляют что-то плохое, хотя и не могу пред­ставить себе, что именно, однако опасность грозит вам, а не мне. Если кому-нибудь и надо уходить с яхты, то именно вам. Ей трудно было произнести это, потому что в глубине души ей не хотелось, чтобы он уходил, оставляя ее одну.

– Я в состоянии позаботиться о себе, – отве­тил Чак. – И о вас тоже, если только это в чело­веческих силах.

– Чего вы боитесь? – спросила Зария. – Чак, пожалуйста, скажите мне правду. Что, по вашему мнению, замышляют эти люди?

– Сейчас я не могу рассказать вам об этом, – ответил Чак. – Вам остается только довериться мне.

– Это связано с вашей матушкой? – спроси­ла она.

– Моей матери уже лучше, – быстро ответил он. – Я звонил ей, когда спускался на берег.

– Так вот зачем вы уходили, – сказала Зария. Она сама не вполне сознавала, каким тяжелым грузом лежала на ее сердце мысль о подруге Чака. Но теперь тучи рассеялись, и все вокруг снова стало радужным!

– Разумеется, – ответил он, – но я же не мог им признаться в этом! Кажется, они будут не слишком довольны, если узнают, что у меня есть родственники в Алжире.

– Во всем этом кроется какая-то тайна, – сказала Зария. – Как бы мне хотелось узнать правду. И мистер Вирдон какой-то странный…

– Не беспокойтесь, – сказал Чак. – Я уже говорил вам, предоставьте все мне. А пока я пойду и займусь рабочими. Конечно, когда Виктор соизволит сообщить мне, что он готов.