— Я, признаться, — не ответив на прозвучавший вопрос, Галина Андреевна выделила местоимение, — вообще-то ждала представителей старшего поколения. Разве компанией управляют не Артем Гамлетович и Петр Леонидович?

Пичугин-Бенуа отмолчался. Амбарцумов кивнул:

— Формально — да, делами холдинга все еще ведает папа. Но вы же понимаете: возраст. Пора передавать бразды правления в руки покрепче.

— Пора, — подтолкнула меня Ирка, имея в виду отнюдь не передачу управления. — Иди!

Я вошла в гостиную, вежливо поздоровалась и проследовала к свободному месту за столом.

— Знакомьтесь, господа, это Елена, она писатель, известный автор детективов, сейчас работает с архивом Федора Наумовича, — представила меня Федоскина, разливая по чашкам чай.

Молчун Пичугин-Бенуа стрельнул в меня неприязненным взором. Амбарцумов расплылся в улыбке:

— А мы знакомы! Здравствуйте, Леночка. Нашли в бумагах генерала что-нибудь интересное?

Терпеть не могу, когда малознакомые люди называют меня Леночкой, но не огрызаться же? Можно дать симметричный ответ:

— А вы, Лева? Нашли то, что искали?

— О чем вы, Елена? — Амбарцумов не дурак, проглотил «Леву» и исправился, сменив фамильярный тон на более официальный.

— О той коробке, которую ваш человек похитил из тайного сейфа Федора Наумовича в этой квартире, — любезно пояснила я и пригубила чай.

— Что? — наконец-то и Пичугин-Бенуа подал голос, посмотрев при этом на Амбарцумова.

Лев Артемович взял ложечку и потянулся к сахарнице:

— Должно быть, автор детективов рассказывает нам свой новый сюжет.

— Какой же он новый? — не согласилась я. — Этому сюжету уже ого-го сколько лет! Давным-давно Федор Наумович Федоскин каким-то образом разжился документами, компрометирующими Артема Гамлетовича и Петра Леонидовича. Располагая этими материалами, он контролировал своих компаньонов и мог даже не сомневаться, что в процессе управления компанией все его интересы будут учтены. Не стану спрашивать, что это были за бумаги…

— Да, не надо, — мило улыбнулся Амбарцумов.

— Мне просто интересно: вы сумели их извлечь неповрежденными или спалили в пепел?

Лев Артемович ничего не ответил, всецело поглощенный размешиванием сахара в чае, и я перевела взгляд на Петра Анатольевича.

— Мне это не особо важно, а для вас, как я понимаю, вопрос принципиальный. Если компромат теперь у вашего компаньона, вы в проигрышном положении.

Молчун Пичугин-Бенуа покраснел.

Я снова посмотрела на Амбарцумова, который уже пробовал чай и сладко жмурился, изображая безмятежное удовольствие.

— А вы в курсе, что коробка с секретом у Федоскина была не одна?

Звякнула упавшая ложечка. Лев Артемович открыл глаза и нарочито удивился:

— Да какая коробка?

— Вот эта. — Я кивнула на бесшумно вошедшую Ирку: поверх нарядного платья — белый фартук Шахнозы, в руках — серебряный поднос, на нем — серая металлическая коробка. Та самая, тетина.

— Тихо, тихо! — Ирка ловко увела поднос с коробкой от потянувшихся к ней рук. — Глазами смотрим, пальцами не трогаем!

Она красиво встала на виду у всех присутствующих, солнечно улыбаясь и слегка поворачиваясь с подносом вправо-влево, как помощница аукциониста, демонстрирующая сенсационный лот.

— Коробка все эти годы лежала у моей тетушки, она в свое время руководила секретным конструкторским бюро, которое генерал Федоскин курировал по линии госбезопасности, — объяснила я.