— А зачем Федоскиной со мной встречаться? — не поняла я.

— Кому? Когда? Куда идем? — очнулась Ирка (варенье кончилось).

— Мы — никуда, — огорчила ее тетушка. — Она хочет видеть только Елену.

— С чего бы это? — опешила я.

— С того, что я успела представить тебя как известного автора детективов. И даже подарила один из новых — «Брошки с Блошки», подчеркнув, что то была реальная история.

— Так вот о чем вы шептались в коридоре, — сообразила я. — Постой, ты отдала ей свой экземпляр с моим автографом?

— Конечно, нет! Купила другой в Доме Зингера.

— Зачем в Доме Зингера, можно было в метро, там дешевле, — снова влезла Ирка.

Она не жадная, но экономная.

— Вот пусть Федоскина в метро и покупает, — фыркнула тетушка. — И сама приходит к тебе за автографом. Потом, когда мы раскроем это дело.

— Какое еще дело? — Я ощутила легкое головокружение.

— Какое-то! Ты же не думаешь, что у Галины к тебе вопрос по поводу литературного творчества?

— Я думала, что нет уже никакого дела! Федоскина забрала свое заявление в полицию!

— Ах, боже мой, какое простодушие. — Тетушка подняла глаза к люстре, не иначе как взывая к чистым и незамутненным хрустальным подвескам. — Это значит, что у Федоскиной нет дела к полиции, но не значит, что его нет вообще.

— Ну, предположим. — Я придвинула к себе вазочку из-под варенья и тщательно протерла ее кусочком ватрушки, отчего тетушка, потрясенная такой некультурностью, тихо ахнула и возмущенно онемела. — А в чем суть дела?

— Откуда же мне знать? — Тетя всплеснула руками, в одной из которых по-прежнему была зажата ложечка, сверкнувшая, как маленькая сабля. — Это что-то личное, глубоко приватное, раз Галина попросила о рандеву тет-а-тет!

— Ладно, ладно! — Я сдалась. — Схожу на эту конспиративную встречу. Когда и где?

— Сегодня в два часа пополудни, если тебе не трудно. В грузинском ресторанчике на Чайковского. Галина отдельно упомянула, что она приглашает, значит, сама оплатит счет.

— Тогда я тоже приглашаю! — заявила Ирка и кивнула тете Иде: — Вас!

— А меня-у? — на диво четко выговорил кот, вынырнув из-под сосулек бахромы.

Надо же, мы кошачий язык осваиваем, а Волька — человеческий.

— А тебя-у не приглашают, потому что ты не умеешь вести себя за столом, — ответила тетушка. — Пройди в свою трапезную, я дам тебе кошачий корм.

— А мы пройдем к Кружкину. — Ирка встала из-за стола, взяла в каждую руку по ватрушке и кивком указала мне на дверь. — Не знаю, что за дело у этой вашей Федоскиной, а у нашего Василия конкретная проблема, и мы обещали ему с ней помочь.

Василий дожидался прибытия нашей «Скорой помощи» у себя в квартирке на четвертом этаже. Обычно она поразительно похожа на плохо организованный склад старьевщика-барахольщика, но в честь нашей встречи хозяин растолкал невнятный хлам по углам и расчистил путь к широкому длинному подоконнику, способному служить и столом, и лавкой. Сегодня под ним в рядок стояли табуретки, а на нем — керамическая бутыль и такие же стопки.

Василий не только картины рисует, он еще дивные коктейли и настойки сочиняет. Правду говорят: талантливые люди талантливы во всем.

— Прошу, прошу! — Художник усадил нас за подоконный стол и набулькал в рюмки густой жидкости янтарного цвета.