— Деньги! — потребовал над ухом зловещий голос.

Перед глазами Макса все поплыло.

— Денег нет, — выдавил он.

Лучше бы он этого не говорил. Последовала серия ударов, и Макс повис на руках державшего его человека. В темноте блеснуло лезвие ножа. Его холодный кончик уперся Бутырину в шею.

— Деньги! — потребовал тот же голос.

Задыхаясь от боли, а еще больше — от страха, Макс прохрипел:

— Я отдам! Я отдам! Как только заработаю…

Мужчина издал глумливый смешок.

— Мы не можем так долго ждать. Срок тебе — неделя! Если денег не будет, — нож сильнее уперся Максу в горло, рассек кожу, — считай себя покойником.

Швырнув Бутырина в угол сарая, верзилы ушли.

Стены кружились перед Максом, будто карусель. Его тошнило, он не мог глубоко дышать. Добрых пять минут парень лежал на холодной земле, дожидаясь, когда ослабнет боль, потом тяжело поднялся, вышел из пристройки. Политые двор и огород дышали прохладой. Макс сделал глубокий вдох и закашлялся. С трудом добрел до водопровода. Потом долго стоял, подставив тяжелую голову под струю холодной воды. Стало легче. Макс закрыл кран, присел на краешек бетонной дорожки и задумался.

…Бутырин с детства рос медлительным, молчаливым парнем. Увальнем считали его одноклассники в школе, а позднее сокурсники в техникуме. Впрочем, эти черты характера не мешали Максу неплохо учиться и стать в дальнейшем отличным электронщиком. Наряду с увлечением электроникой у Макса была еще одна страсть — карты. Им он отдавал все свое свободное время. Где карты — там и водка. Она и привела его однажды вместе с Манекенщиком и компанией подвыпивших приятелей в обычный с виду дом на окраине города, где "катали" по-крупному. Макс сдуру сел. Вначале выигрывал, а потом… потом проиграл… много! Долг требовали вернуть. Макс, как мог, тянул время, а вот сегодня, по-видимому, было последнее предупреждение. А у Бутырина не было таких денег…

… Сославшись на плохое самочувствие, Макс отказался от ужина, проскользнул в свою комнату и закрылся на ключ. Достав из заначки полбутылки водки, он устроился с за столом и включил кассету с записями "Агаты Кристи". После первого стакана боль от полученных побоев притупилась, а после второго — все проблемы, волновавшие Бутырина, отошли на второй план.

4

Братья Маловы жили с матерью в своем доме на одной из тихих улочек поселка. С отцом, красивым, но пустым человеком, Лариса Николаевна — так звали мать Славки и Генки — разошлась лет десять тому назад. Говорила, не сошлись характерами, но Славка подозревал, что папаша оставил семью ради другой женщины. Чтобы залатать прореху в семейном бюджете, возникшую после ухода мужа, мать была вынуждена устроиться на вторую работу. Когда мальчишки подросли и этого заработка стало не хватать, Лариса Николаевна оставила работу бухгалтера и, сколотив кой-какой капитал, занялась мелким бизнесом. Новая работа требовала частых отлучек. Вот и сегодня рано утром Генка повез мать в аэропорт.

— Будьте умничками, — усаживаясь на "Яву", пожелала она сыновьям. — Вернусь через пять дней. Встречайте!

Проводив мать и Генку, Манекенщик пробежался по двору, несколько раз отжался от земли, подтянулся на перекладине, потом направился в ванную комнату. Едва почистил зубы и ополоснул лицо, как на веранде залился громкой трелью звонок. С полотенцем на плече Славка выскочил во двор и открыл калитку.