|
Он уверен, что я поступила сюда, чтобы досадить ему, — и прав. Ваше сладкое пение не сманило бы меня с пути легкомыслия, если бы Гордон не расхохотался при мысли о том, что я смогу управлять приютом. Я приехала сюда, чтобы доказать ему, и вот теперь, когда я могу что-то представить, он, негодяй, не хочет смотреть.
Я пригласила его к обеду, предупредив о телятине, но он сказал: «Нет, спасибо» — и прибавил, что мне нужна перемена. Мы отправились в Брэнтвуд, в ресторан, и поели омаров. Положительно, я забыла, что их едят. Сегодня в семь часов утра я проснулась от бешеного звонка. Звонил Гордон с вокзала, перед отходом вашингтонского поезда. Он сокрушался и извинялся, что не хотел взглянуть на моих детей. Вообще-то он любит сирот, сказал он, он только не любит, когда они мешают мне. Чтобы доказать свои добрые намерения, он пришлет им мешок орехов. Я так ожила после этого маленького развлечения, точно у меня были настоящие каникулы. Да, часок-другой веселой болтовни лучше подкрепляет меня, чем целый литр железа и горсть стрихниновых пилюль. За Вами два письма, chere madame[6]. Уплатите tout de suite[7], а то я не буду Вам писать. Ваша, как всегда, С. Мак-Брайд. Вторник, 5 часов дня. Милый недруг! Мне передали, что сегодня после обеда, когда меня не было, Вы навестили нас и устроили скандал. Вы говорите, что дети, находящиеся на попечении мисс Снейс, не получают в должном количестве рыбий жир. Я очень жалею, если Ваши медицинские приказания не были исполнены, но Вы должны знать, что очень трудно ввести это отвратительное, вонючее вещество внутрь извивающегося дитяти, а бедная мисс Снейс и без того по горло завалена работой. Под ее опекой — на десять душ больше, чем причитается женщине, и пока мы не найдем ей помощницу, у нее будет очень мало времени для Ваших новых затей. К тому же, мой милый недруг, она очень чувствительна к грубости. Когда Вы почувствуете прилив воинственности, излейте ее лучше на меня. Я не против, даже наоборот. А эта бедная дева удалилась к себе в истерике, бросив девять младенцев и предоставив укладывать их кому заблагорассудится. Если у Вас есть какие-нибудь порошки для успокоения нервов, пришлите их, пожалуйста, через Сэди Кэт. С почтением С. Мак-Брайд. Пятница, утро. Многоуважаемый доктор Мак-Рэй! Я ничуть не накинулась на Вас, я просто прошу, чтобы Вы приходили с жалобами ко мне, а не будоражили моих сотрудников так бурно, как вчера. Я стараюсь, как могу, чтобы Ваши приказания — медицинские, конечно, — исполнялись с предельной точностью. В настоящем случае, по-видимому, кто-то допустил небрежность. Не знаю, куда делись четырнадцать склянок рыбьего жира, из-за которых Вы подняли шум, но я это расследую. По разным причинам я не могу уволить мисс Снейс так, как Вы требуете. Может быть, она и не совсем подходит, но добра с детьми и при известном надзоре какое-то время продержится. Искренне Ваша С. Мак-Брайд. Четверг. Милый недруг! Soyez tranquille[8]. Я отдала приказ, и теперь дети будут получать весь рыбий жир, который им положен. Упрямый своего добьется, как говорят шотландцы. С. Мак-Б. 22-е марта Дорогая Джуди! За последние два-три дня приютская жизнь несколько оживилась — разгорелась Великая Рыбьежирная война. Первая стычка произошла во вторник, и я, к несчастью, не видела ее, так как отправилась с четырьмя ребятами в деревню, за покупками. Вернувшись, я нашла приют в истерике. Оказалось, что наш взрывчатый доктор нанес нам визит. У доктора две страсти в жизни: одна — рыбий жир, другая — шпинат. Обе непопулярны в нашей детской. Некоторое время тому назад — еще до моего приезда — он прописал рыбий жир всем анемичным (или анемическим?) детям и дал мисс Снейс соответствующие инструкции. |
