|
- Я это и сделаю. Вы, милостивый государь, если я верно осведомлен, бывший пират, и ваши поступки, для которых эпитет "низкие" был бы очень мягким, указывают вам место на галере, а не в этом доме. - К счастью, я здесь и в состоянии проучить вас. Сан-Бакко, задыхаясь, ринулся вперед. Мортейль схватил его за рукав. Он был очень бледен. Они молча оглядели друг друга; оба прерывисто дышали. Затем Мортейль сказал: - Вы услышите обо мне, - и они разошлись в разные стороны. Тяжелое настроение в комнате, в которую лагуна посылала первое напоминание о летнем гниении, в то же мгновение рассеялось, точно при звуках фанфар. Свечи, казалось, вспыхнули и ярче разгорелись. Герцогиня радовалась воинственности Сан-Бакко; на мгновение она была охвачена тем же гневом, что и он. Клелия, как только Мортейль направился к ней, встала с таким видом, как будто гордилась им. Она чувствовала, что все забыли, что он обманутый муж, мстивший при помощи вызывающей грубости. Об этом забыли, - видели только, что в стычке со старым дуэлянтом он держался холодно и храбро. Господин и госпожа де Мортейль простились с хозяйкой дома и с синьорой Деграндис. Старик Долан с трудом поднялся и поплелся к двери между своими детьми. Там ждали слуги, которые должны были снести его в гондолу. В дверях он еще раз обернулся к герцогине и двусмысленно улыбнулся своими узкими губами, как будто говоря: "К чему эти ребячества? Все останется по-прежнему". И вдруг ею опять овладело тревожное настроение этого вечера. Она догнала Сан-Бакко, который весело и быстро прогуливался по комнатам. Она схватила его за обе руки. - Мортейль попросит у вас прощения. Он послушается меня, положитесь на это. Обещайте мне, что не будете драться! Он не успел даже произнести слов: - Мой милый друг! И он корчился под ее пальцами, разочарованный и испуганный. - Не настаивайте на этом, - пробормотал он, наконец. - Герцогиня, я чувствую, что мог бы уступить вам. Но это была бы моя первая уступка в таком деле, и я раскаивался бы в этом весь остаток своей жизни! Ей вдруг стало стыдно, она выпустила его руки. - Вы правы. Это было неправильное побуждение с моей стороны. - Вот видите! - воскликнул он. Он весело прыгнул в сторону; потирая себе руки и размахивая ими. - Еще раз! Это тридцать третья. Глупо гордиться этим, правда? Но я не могу иначе. И еще одно радует меня. Он хотел рассердить меня, не правда ли, и назвал меня пиратом. Почему он не попрекнул меня моими летами? Такому остроумному молодчику приходят в голову всякие вещи. Он мог бы сказать: "Если бы меня не удерживало уважение к возрасту" и так далее - это известная штука. Ну, и вот, это не пришло ему в голову! И поэтому я уже почти не сержусь на него. Я буду драться с ним только потому, что это доставляет мне удовольствие! В это мгновение он столкнулся с Нино. Мальчик дрожал от сдержанного воодушевления. Его взгляды вылетали из-под высоких дуг бровей, как юные гладиаторы; он тихо и твердо попросил: - Возьмите меня с собой! - Почему бы и нет? - Нет, нет! Не берите его! - крикнула Джина, но смех Сан-Бакко заглушил ее слабый голос. - Теперь мы должны поупражняться! - приказал он. - Идем, вот твой флорет. И он опять дал ему трость из слоновой кости. Они стали фехтовать. - Вперед! - командовал Сан-Бакко. - Другие сказали бы тебе: ждать, подпустить противника к себе; я говорю: вперед! - Не берите его, - повторила Джина еще тише. |
