Михаил Булгаков. Минин и Пожарский
Действующие лица
Илья Пахомов, сын посадский. Патриах Гермоген. Гонсевский, начальник польского войска в Москве. Федька Андронов, боярин. Минин, один из старост в Нижнем-Новгороде. Мария, приемная дочь Минина. Пожарский, начальник ополчения. Ходкевич, гетман литовский. Зборовский, польский ротмистр. Биркин, стряпчий. Шереметьев, воевода. Казак-запорожец Петрусь. Трубецкой, начальник казацкого войска. Одарка, казачка. Авраамий Палицын, монах. Мокеев, гонец. Донской казак. Первый ратный. Второй ратный.
Русский народ, старосты нижегородские и воеводы, казаки, литовцы, поляки, немцы-драбанты {Телохранители (устар.).}, татары, мордва.
Действие происходит в 1611-1612 годах.
АКТ ПЕРВЫЙ
КАРТИНА ПЕРВАЯ
Ночь. Темница в Кремле. Лампада. В окошке за решеткою луна. Гермоген прикован к стене. Слышится дальний католический хор, поющий по-латыни. Бьют далеко башенные часы.
Гермоген. Полночь... Но сон от глаз уходит. Я не ропщу и жду, когда придет сон вечный, и радуюсь, что он настанет вскоре, что не услышу я, как чужеземцы поют заутреню в Кремле. Я не увижу, как погибнет вовсе наш предел российский и настанет царствующему граду конечная теснота. Сон бесконечный, приди, приди и погаси и слух и зрение усталого раба!
Шорох. Плита в полу поднимается, и выходит Илья Пахомов.
Пахомов. Владыко, тише! Гермоген. Кто ты? Пахомов. Нижегородец, сын посадский, Илья Пахомов. Я знаю ход в Кремле подземный, полякам неизвестен он. Гермоген. Зачем проник сюда, безумный? Пахомов. Пришла к нам смертная погибель! Остался наш народ с одной душой и телом, терпеть не в силах больше он. В селеньях люди умирают. Отчизна кровью залита. Нам тяжко вражеское иго. Отец, взгляни, мы погибаем! Меня к тебе за грамотой прислали, а ты в цепях, в цепях, несчастный! Горе нам! Гермоген. Мне цепи не дают писать, но мыслить не мешают. Мой сын, пока ты жив, пока еще на воле, спеши в Троице-Сергиевский монастырь. Скажи, что Гермоген смиренный велел писать народу так: идет последняя беда! Пахомов. Идет последняя беда! Гермоген. |
