— Глюк! Да? Тогда что это, чёрт возьми, было!

— Я утверждаю именно это. Мы все оказались в жутких обстоятельствах, — он указал на жертвенный труп и развёл руками, — всё это усиливает силу внушения и создаёт режим множественных галлюцинаций.

— Ай, да ты, блять, дерьмо-то ты собачье! — Завопил Боллз. — Ты ёбанный мудак, который утверждает, что нет никакого дьявола или демонов, что Бог — кусок математики! Ну, я скажу тебе одну вещь, писатель. Эта штука наверху выглядит, как ёбанный демон.

— Если это был демон, Мистер Боллз, то почему он не сломал дверь и не спустился сюда?

— Из-за креста на двери, придурок! — Ответил Боллз.

Писатель не мог придумать никаких аргументов. По его мнению, его экзистенциальная актуализация теперь встретила самою большую проблему. Он думал о главном герое Сартра в "Стене", который столкнулся с подобной проблемой, представ перед расстрельной командой...

— Я докажу вам, невежам, что Бог — это единственное сверхъестественное существо, которое может существовать! — И затем писатель решительно направился к ступенькам, ведущим из подвала.

— Чувак, дай ему пистолет, — крикнул Дикки.

— Толку от него, я разрядил в неё барабан, и её даже не оцарапало.

— Спасибо, но мне не понадобится пистолет, мистер Боллз, и мне не будет толку от любых средств защиты, потому что я уверен, что наверху нет ничего, от чего мне нужно было бы защищаться. Все, что есть наверху, это плод нашего воображения, которое никому не навредит.

Боллз ухмыльнулся.

— Эта большеголовая сучка прибьёт твою ученую задницу к стене своими рогами. Болван.

— Не уходите! Останьтесь, — завизжала Кора.

Писатель поморщился, затем пошёл по ступенькам.

"Только вера может спасти меня сейчас,"- подумал он, перекрестился и улыбнулся. Он отодвинул щеколду на двери и смело распахнул её. Он вышел, повернулся, затем, не колеблясь, вошёл в гостиную, освещённую мерцанием свечей.

Минотавра стояла в противоположном углу. Нити соплей полетели во все стороны, когда она дернула своей большой головой в его сторону. Писатель заставил себя посмотреть, заставил свой взгляд медленно устремиться вверх по провокационному телосложению существа, а затем остановил его на звериной рогатой голове.

— Ты не воплощение демонического потомства, — орал писатель, — ты просто галлюцинация. Тебя не может быть, чтобы в тебя поверить, нужно отвергнуть всё, во что я верю. Нет силы большей, чем сила правды!

Писатель закрыл глаза. Сплошное недоумение последовало дальше: адское фырканье, нечестивый рёв, топот ног по полу... и боль. Писатель открыл глаза, как только существо врезалось в него, заставив дом содрогнуться. Рога прошли прямо под его подмышками и пригвоздили к стене. От силы удара штукатурка осыпалась с потолка, картины посрывались со стен, и бюсты попадали на пол. Писатель обильно помочился в штаны и пукнул с подливкой, и он не мог быть уверен, но ему показалось, что бычья морда улыбалась ему во время удара. Крикнув, он поднял руки, выскользнул из роговых скоб и побежал, всхлипывая, обратно к двери подвала. За спиной он услышал, как Минотавра вырывает рога из стены, снова фыркает и с адским криком бежит за ним. Писатель влетел в чёрный пролет и захлопнул за собой дверь.

Все волосы на его теле встали дыбом, когда существо взвыло перед дверью. Больше удрученный, чем испуганный, он спустился по ступенькам. Боллз, Дикки и Кора все смотрели на него.

— Наверное... Иммануил Кант ошибался, — признал писатель. Он опустился на стул. — И, кажется, я обделался...

— Не расстраивайся, — засмеялся Боллз, — я тоже навалял.

— И я нахезал, — признался Дикки.

— Что мы будем делать? — Спросила Кора.