– Тут по-другому нельзя, – глухим голосом сказал Андрей Викторович. – Тут, если незнакомец пришел к вам с оружием, в него сначала метко стреляют, и только потом начинают разбираться, что ему было надо. Построенный нами очаг цивилизации – единственная ценная недвижимость во всем этом мире, и любой авантюрист, обладающий вооруженной силой, сделает все возможное, чтобы захватить это место, а нас самих убить или превратить в рабов. Еще когда все начиналось, я дал себе клятву, что у нас будут или только добрые соседи, или не будет вовсе никого рядом, и по мере возможности следую этому принципу. Местным для осознания ситуации хватило одной показательной порки, когда мы перебили мужчин напавшего на нас клана, а женщин и детей взяли к себе на перевоспитание. Теперь они – неотъемлемая часть нашего народа, так же, как его неотъемлемой частью стали побежденные нами римляне и итальянцы.

– Да, это так, – сказал старший центурион Гай Юний, – военный трибун Секст Лукреций Карр вести сюда наш отряд, чтобы грабить и убить, но мы сами быть побежденный и попасть в плен. Я не мастер красиво говорить, но сказать, что теперь тут нет русский, француз или римлянин, есть аквилонец, и все мы стоять как один против этот суровый мир и новый завоеватель. Дороги назад в Рим нет. Теперь наш Рим – это Аквилон, а все, кто тут жить – наш согражданин.

Люди на другой стороне стола ошарашенно посмотрели на честнейшего центуриона, словно перед ними был говорящий медведь. Гладко выбритое лицо, лысеющая голова, подстриженная в кружок, туника навыпуск поверх штанов, сшитых из чего-то напоминающего мягкую замшу. Сейчас этих штанов не видно, как не видно висящего на поясе кинжала в ножнах, но эти люди помнили, как этот человек входил и как садился на свое место. Он выглядел совершенно иначе, чем все остальные присутствующие, но еще сильнее от всего привычного отличались его манеры.

– Прошу меня простить, что я вас прервал… – после некоторой паузы сказал командир Ту-154. – Могу обещать, что такое больше не повторится. Просто там у нас народ устал от разных военных авантюр и бряцающих оружием бравых генералов – вот я и подумал, что вы тоже такие завоеватели-конквистадоры и собираетесь завоевать весь этот мир.

– О завоеваниях речи не идет, – ответил Андрей Викторович, – мы только защищаемся, когда на нас нападают. Но в каждом таком случае враг оказывается уничтоженным, а военнопленные, если они есть, становятся нашими новыми согражданами.

– Тех новшеств, которые мы принесли в этот мир, вполне достаточно для введения института рабства, – сказал Петрович. – Но это, как говорится, «не наш метод», зато любой европейский авантюрист из двадцатого или предшествующих ему веков с радостью пойдет по этому пути. Но я продолжу представлять присутствующих. По правую руку от меня сидит Антон Игоревич Юрчевский, наш геолог и министр всей промышленности, кроме обработки дерева. Рядом с ним – его супруга, фельдшер Марина Витальевна Хромова, наш министр здравоохранения и председатель Женсовета. И не стоит улыбаться, ибо именно эта организация решает в нашем обществе вопросы семьи и брака. Рядом с Мариной Витальевной сидит военврач третьего ранга Сергей Александрович Блохин, среди нас его называют просто Доктор.

– Простите, Сергей Петрович… а почему у вас министром здравоохранения работает фельдшер, а не более квалифицированный врач? – скромно спросил флайт-менеджер Антон Гусев.

– А потому, что товарищ Блохин с нами недавно, а Марина Витальевна начинала вместе с нами эту эпопею, – ответил тот. – И, кроме того, у нее имеется многолетний опыт работы в полевом госпитале МЧС, что полностью соответствует нашим условиям, а доктор Блохин, закончивший мединститут весной сорок второго года, имел всего лишь месяц практики в полевом медсанбате, после чего попал в плен, откуда бежал уже прямо к нам.