Но полностью взять барк на абордаж это не помогло, и вот уже новые крючья полетели в воздух и, преодолев короткое расстояние, впились в фальшборт, надёжно скрепляя корабли между собой. Воспользовавшись подходящим моментом, пираты пошли в атаку. Закипел жаркий бой.

Выскочив из люка, я отбежал к рулевому и оттуда уже наблюдал за разразившимся сражением. Испанцы успели дать ещё один залп из аркебуз, выбив из рядов атакующих три-четыре человека, а потом волна из наступающих пиратов захлестнула судно.

Первым из погибших испанских матросов стал Родригес, с которым я часто разговаривал и был с ним в хороших отношениях. Один из взобравшихся на борт барка пиратов снёс ему голову в числе первых. Фонтан крови залил палубу, и я очнулся. Ярость и страх, быстро перешедший в остервенение, охватили меня полностью.

Голова, до этого имевшая только сумбурные мысли, перемещающиеся в хаотичном порядке, неожиданно стала холодной, а мысли, перестав метаться, как загнанные белки в колесе, обрели чёткую направленность на победу.

Вокруг царил полнейший ад. Аркебузы, больше ни на что не годные, были отброшены в сторону, и битва продолжилась с помощью абордажных сабель, шпаг и ножей. В этой битве пираты имели очевидное преимущество, у многих из них был большой боевой опыт, а также почти все держали пистоли в руках, в отличие от матросов испанского барка, вооружённых только саблями и уже ненужными аркебузами.

На шкафуте, основном месте битвы, кипела ожесточённая схватка, звучали одиночные выстрелы, слышался звон сталкивающихся в воздухе клинков. Заряженный тяжёлый пистоль удобно лёг в руку. Пуля была только одна, и её надо было разумно потратить, перезарядить пистолет в последующем, уже бы не было времени.

Моё внимание привлёк один из пиратов, полностью увешанный оружием, он как раз сделал выстрел одним из двух пистолетов, которые у него были.

— Очень достойная цель, — мелькнуло у меня в голове, к тому же, он был одним из пиратских командиров.

Я стоял сейчас на полуюте, возвышающемся над шкафутом, и мог рассмотреть всю битву, как на ладони. Сделав шаг вперёд, и тщательно прицелившись, я спустил курок. Грохнул выстрел, тяжёлая свинцовая пуля, теряя обрывки горящего пыжа, устремилась вперёд.

Целился я не в грудь, а в голову, тут уж или пан, или пропал, да и живучи эти собаки… Свинцовая пуля, благодаря точному прицелу и небольшому расстоянию, ударила пирату прямо в лоб, отбросив к борту. Упав, он больше не встал. Один — есть!

— Дарка убили, отомстим! Вперёд, братья! Месть испанцам! — Этот крик всколыхнул и тех, и других. Пираты, с ещё большим остервенением напали на команду барка, а испанцы стали давать отбор ещё ожесточённее, понимая, что пощады не будет.

Мой удачный выстрел не прошёл незамеченным. В мою сторону стала пробиваться пятёрка пиратов, отталкивая испанцев, стоявших у них на пути. Внимательно вглядевшись, с некоторым удивлением я узнал среди них Гнилого Билла. Волна радости окатила меня. Вот даже как, приятно снова встретиться! Давайте, дядя, потанцуем пляску смерти. Только теперь я больше не буду мальчиком для битья, а вы не тем, в чьих руках будет моя жизнь. Только я буду решать, жить мне или умереть.

Руки сами собой потянулись к перевязи с ножами, засунув бесполезный сейчас пистоль обратно за пояс. Четыре коротких замаха и четыре ножа, незамеченные в общей схватке, взвизгнув, полетели вперёд. Но вот, метать ножи я умел всё же плохо, только один из них ударил в руку спешащего навстречу со мной пирата, которого тут же зарубил испанский матрос. А потом и сам пал под ударами четверки пиратов, оставшихся в живых.

На полуюте, кроме меня, находились ещё рулевой и боцман, держа оборону вместе со мной и пытаясь управлять судном.

— Филин, давай пистоль, я перезаряжу, — крикнул рулевой, бросив штурвал и доставая мешочек с порохом.